Кукольник

Родриго Кортес

Жизнь – театр, и люди в нем актеры. И лучшие актеры, как считает Джонатан Лоуренс, те, кто уже мертв. У него нет недостатка в таких актерах. Людей вокруг много – выбор огромен. В его труппе будут играть лучшие из лучших. Они воплотят его замысел в совершенстве. Его спектакль потрясет мир.

Родриго Кортес

Кукольник

© ООО «Издательство «Эксмо», 2005

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Часть I

Щурясь от яркого утреннего солнца, шериф Тобиас Айкен присел на корточки и, невольно задержав дыхание, осторожно потянул за край перепачканного одеяла.

– Господи Иисусе!

Как и сообщил примчавшийся прямо к шерифу домой конюх-ирландец О’Хара, головы у сэра Джереми Лоуренса не было.

Шериф стиснул зубы, тяжело поднялся и сдернул одеяло одним рывком.

Верхняя часть роскошного белого сюртука одного из крупнейших землевладельцев штата Миссисипи была обильно пропитана потемневшей кровью, а некогда подвязанный под самое горло, весь в комках свернувшейся крови шейный платок валялся в точности на месте отсеченной головы.

Шериф обернулся в сторону флигеля, в котором жила черная прислуга. Шторки из выбеленной солнцем мешковины тут же дрогнули и опали.

– То-то же… – с презрением процедил шериф и продолжил осмотр. Он знал, что глаза рабам не завяжешь, а рты не заткнешь, но вот этой откровенной распущенности, когда смерть хозяина превращается в объект любопытства и сплетен, категорически не терпел.

Судя по обилию пропитавшей землю крови, сэра Лоуренса убивали именно здесь, на заднем дворе. Кулаки судорожно сжаты, правая нога неестественно вывернута в сторону, но одежда цела, и следов долгой и яростной битвы за жизнь, прямо скажем, не видно.

Толстая зеленая муха с жужжанием уселась на одно из пятен, и шериф, сердито согнав ее, машинально отметил, что это пятно значительно светлее остальных.

«Что это?»

Он снова присел и вгляделся. Пятно было размером с детскую ладонь и располагалось в районе живота. Шериф наклонился к телу и повел ноздрями. От пятна отчетливо несло дешевым тростниковым ромом.

Сэр Джереми Лоуренс не употреблял рома. Тем более дешевого.

Шериф с кряхтением опустился на колено, склонился еще ниже и тщательно принюхался. Да, это определенно был обычный тростниковый, даже толком не очищенный ром. И еще… сюртук мертвеца был словно чем-то присыпан – стружка не стружка, а что-то вроде мелких растительных волокон…

Он послюнявил палец и коснулся темно-коричневого волокна. Поднес палец к глазам, затем понюхал, заинтересовался и, преодолев секундную нерешительность, сунул образец в рот. Пожевал и кивнул: это был табак. Самый дешевый, даже не из листьев – из молотых стеблей.

Сэр Джереми Лоуренс не курил. Тем более… это.

Со стороны дороги послышался скрип, шериф Айкен с натужным кряхтением выпрямился и, защищая глаза от солнца, приложил широкую твердую ладонь ко лбу. Во двор въехала коляска, и из нее выскочил вызванный им из города управляющий дома Лоуренсов мистер Томсон.

– Бог мой, господин шериф! Я уже слышал! Какой ужас! Это он?

Шериф посторонился.

– Он.

Управляющий аккуратно, так, чтобы не слишком испачкаться, опустился на колени возле тела и натужно всхлипнул, а шериф отошел в сторону и задумался.

Собственно, улики – рассыпанный повсюду низкосортный табак, пролитый на сюртук дешевый неочищенный ром, да и сам способ убийства – оставляли ему только одну версию: убийца – кто-то из черных. Но вот эта-то кажущаяся самоочевидность и настораживала.

В общем-то, в его округе людей убивали частенько – в основном в пьяных драках, но чтобы это сделал раб?! Шериф Айкен прикинул: такое случалось не чаще двух раз в десятилетие, да и то… не без причины.

Последний раз такое случилось полтора года назад, в декабре сорок пятого, как раз перед рождественскими праздниками. Тогда отосланный на перевоспитание здоровенный негр задушил Джека Слоуна