Графские развалины

Виктор Павлович Точинов

Тварь #1

Не только в маленьких городишках далекого штата Мэн дремлет ЗАТАИВШИЙСЯ УЖАС. Неведомое и ужасное совсем рядом с нами, стоит сделать шаг не в ту сторону – и вокруг начинает твориться БЕСОВЩИНА.

Писатель Кравцов вернулся в места, где не был много лет, – и сделал этот шаг.

Карты розданы. Игра начинается. Все масти – черные. Ставка лишь одна: жизнь. Твоя и тех, кого ты любишь. А за спиной – неслышные шаги обретших плоть ночных кошмаров, зловонное дыхание леденит затылок, и гниющие пальцы готовы лечь на горло… Выиграть партию – не главное. Главное – остаться ЧЕЛОВЕКОМ.

Виктор ТОЧИНОВ

ГРАФСКИЕ РАЗВАЛИНЫ

Светлой памяти моего отца, Павла Сергеевича Точинова, чье детство прошло в местах, описанных в романе.

Предуведомление автора

Роман полностью основан на реальных фактах. Имена персонажей, названия некоторых организаций и населенных пунктов изменены. Также автором в нескольких случаях сдвинуты даты имевших место событий.

ПРОЛОГ

Гробокопатели. 18 июня 1988 года

Честно говоря, была в их оборудовании и снаряжении одна несообразность. И Коля Лисичкин, для которого этот сезон оказался первым, опасался: вдруг найдется поблизости кто-нибудь глазастый да вдумчивый, – заметит и сделает выводы об их малозаконной деятельности? И – позвонит куда надо?

Несообразность состояла в следующем: на «Беларуси» с экскаваторным ковшом – главным орудием раскопок – имелись большие красные буквы, извещавшие, что принадлежит сие чудо техники не кому-либо еще, а именно СУ-13, то есть строительному управлению с таким вот неудачным номером. На небольшом же вагончике-бытовке, наоборот, была надпись, из которой следовало, что владельцем передвижного жилища является структура, именуемая «Главсвязьмонтаж» – хотя эти буквы терялись среди потеков ржавчины. Зато огромная аббревиатура ДРСУ-5 на спинах их спецовок виднелась издалека…

Вот Лисичкина и терзали сомнения: за кого же их должны принимать случайно проходящие мимо люди? За строителей? За связистов-монтажников? За дорожников?

Последний вариант отпадал сразу. Долина Славянки здесь широкая, километра три, но с очень пологими склонами. Дороги через нее проходили – связывали в нескольких местах расположенные наверху, вдоль берегов громадного оврага деревни… (Или не оврага? Или каньона? Коля Лисичкин слабо разбирался в топографии, но для оврага имевшая тут место деталь ландшафта была крупновата.)

Беда в том, что упомянутые дороги возникли много десятилетий назад самочинно, накатанные сначала крестьянскими телегами, а впоследствии тракторами и прочей совхозной техникой – картофельные и другие поля занимали изрядную часть оврага-каньона. Летом кое-как можно было проехать по этим грунтовкам на легковушке, осенняя распутица делала подобное мероприятие более чем рискованным… Дорожные же службы не баловали своим вниманием магистрали, отсутствующие на их картах и схемах. Игнорировали их существование. Поэтому огромные буквы ДРСУ на спине раздражали Лисичкина.

Но Стас Пинегин – организатор и руководитель экспедиции – держался с уверенным спокойствием.

– Не ссы, Лисилидзе, – покровительственно говорил он. – Здесь, слава аллаху, Ленинградская область, а не Адыгея какая-нибудь. Это там, не успеешь к кургану на бульдозере подъехать, тут же подбегут: кто такой, да есть ли бумага разрешающая, да не хочешь ли ты часом скифское золотишко втихаря замылить… А тут: роют себе люди в спецовках траншею – никто и не почешется. Роют – значит надо. Понятно?

Лисичкин кивал: понятно. Но сам продолжал сомневаться. Он завидовал непробиваемой уверенности Стаса. И многому другому в нем завидовал, в особенности же двум вещам: успеху у женщин, которого Стас добивался как-то на удивление просто, как-то вроде и не прилагая к тому стараний; и легкости, с которой тот расставался с деньгами, – и тем не менее никогда не испытывал в них недостатка.

С семнадцати лет Лисичкин, не избалованный избытком финансов и женским вниманием, уговаривал двоюродного дядьку взять его в дело. (Именно такие родственные отношения с