Мы с тобой одной крови

Николай Иванович Леонов

Гуров #14

МУР просто так не отпускает. И не только преступников. Проработав в частной фирме, полковник Гуров вновь возвращается на Петровку. Вычислить и взять киллера, которому заказали политическое убийство, – вот его задача. Если Гуров ее не решит, то киллер решит свою. И тогда политическая ситуация в стране станет совершенно непредсказуемой и весьма опасной.

Николай Леонов

Мы с тобой одной крови

«Акела промахнулся! Акела промахнулся!» – кричал шакал.

«Мы с тобой одной крови – ты и я».

    Р. Киплинг

Пролог

Генерал Петр Николаевич Орлов и полковник Лев Иванович Гуров вернулись в генеральский кабинет из управления кадров, где полковника восстановили в должности старшего оперативного уполномоченного по особо важным делам Главного управления уголовного розыска МВД России. Три месяца назад Гуров уволился из милиции по собственному желанию, став руководителем службы безопасности в коммерческой структуре. Уход из органов сорокадвухлетнего полковника, опера-важняка, без скандала, просто так – явление довольно редкое, а его возвращение через три месяца на прежнюю должность – случай вообще беспрецедентный.

Верочка, девушка хорошенькая, пытавшаяся держаться строго и независимо, встретила мужчин в крохотной приемной, которая являлась ее, секретаря, владением, собралась было произнести заготовленные слова, всхлипнула и, чуть ли не рыдая, забормотала:

– Значит, правда? Вернулись! Лев Иванович, дорогой!

– Вероника! – Орлов пытался смотреть грозно. – С фронта вернулся? Из тыла врага выбрался? Прогулялся кот по помойкам и на хаузе! – Он распахнул тяжелую дверь своего кабинета, глянул на Гурова. – А ты женись разом на всех девках моей конторы, и покончим с вопросом раз и навсегда!

– Верунчик, ты чего? – Гуров обнял девушку за плечи. – Петр мужик свой, умный к тому же, а иные люди неизвестно что подумать могут.

– Никто про вас ничего не подумает! – Верочка вырвалась, прошла к своему столу. – Кофе сейчас будет!

Гуров молча кивнул, прошел в кабинет Орлова, занял свое привычное место у окна.

Они работали вместе около двадцати лет, были близкими друзьями и знали друг друга настолько хорошо, насколько одному человеку дано понять человека другого.

Орлову было без нескольких минут шестьдесят, невысокий, склонный к полноте, но крепкий. Непропорционально большая голова с шишковатым лбом, бровки белесые, глазки небольшие, упрятанные, нос бульбочкой, который Орлов непрестанно трет, словно желает придать ему другую форму. В общем, внешностью он не удался. В штатском костюме, который носил ежедневно, – генеральский мундир надевался в случаях неординарных, – Орлов походил на мастерового невысокой квалификации.

Гуров был внешностью в точности наоборот. Высокий, статный, от чего казался еще выше, всегда элегантно одетый, коротко стриженный, с безукоризненным пробором, виски начали седеть, в широко распахнутых глазах, то голубых, то серых, постоянная насмешка, адресованная в первую очередь самому себе. Гуров отлично знал, что красив и элегантен. Относился к своей внешности философски, порой говорил: мол, черт с ним, с этим Гуровым, у него масса и других недостатков. И был абсолютно прав – недостатки наличествовали в избытке. Так, в Гурове всего было через край, не помещался он в отпущенной Богом оболочке, поэтому люди, окружавшие полковника, либо его обожали, либо ненавидели, равнодушных рядом никогда не было.

Такие разные, они встретились в МУРе, когда одному было за двадцать, другому под сорок. Невзлюбили друг друга, но известно: вода камень точит. А как однажды сказал Орлов: «Сыщик – не профессия, а диагноз», и, «чтоб не пропасть поодиночке», они стали друзьями.

Орлов расстегнул мундир, ослабил галстук, вздохнул, кашлянул и сказал:

– Между прочим, моя контора не проходной двор, господин полковник. Слезь с подоконника и не смотри в окно.

Гуров согласно кивнул, достал сигареты.

– Слышал, твоего зама прокуратура в камеру пригласила…

– Кажется, еще вчера ты был худенький, голубоглазый, наивный, – перебил Орлов и взглян