Кровь алая

Николай Иванович Леонов

Гуров #12

Расследуя серию убийств на даче спикера российского парламента, Лев Иванович Гуров узнает о политической интриге, подготовленной криминальными структурами с целью скомпрометировать российское руководство и привести к власти угодного им политика.

Николай Леонов

Кровь алая

Пролог

В подъезде остро пахло кошками. Запах был такой плотный, что казалось, его можно пощупать руками и отвести, словно ткань, в сторону. Гость помахал перед лицом рукой, позвонил в квартиру на первом этаже, когда стальная дверь открылась, нырнул в проем, пригнувшись, захлопнул дверь и тяжело перевел дух.

– Ну, Генка, к тебе прорываться, словно сквозь газовую атаку, – сказал гость.

– Сережа, говорено-переговорено, носи с собой противогаз, – ответил хозяин, принимая от гостя кейс и указывая на вешалку.

Когда гость снял плащ и прошел в комнату, друзья обнялись, похлопали друг друга по плечам, оглядели, оба довольно улыбнулись.

Они были годки – по тридцать восемь, дружили с детского сада, вместе закончили школу и университет, встречались раз в два-три месяца, причем всегда Сергей приходил к Геннадию и никогда наоборот.

Сергей был депутатом, членом ВС России, Геннадий якобы перебивался в каком-то СП и увлекался электроникой. Одна из двух комнат всегда была заставлена телевизорами, плейерами и другой аппаратурой, а на старинном комоде сидели коты, и сколько их, не знал не только гость, но и сам хозяин. Коты приходили и уходили, вели себя независимо, поглядывали со своего пьедестала на людей равнодушно.

Хозяин открыл форточку, чтобы коты могли перемещаться по своему разумению, и закрыл дверь, а в другой комнате стал быстро накрывать на стол. Гость достал из своего кейса бутылки, свертки с закуской, икру и балык.

– Надо тебя, Геннадий, подкормить, совсем плохой стал, – Сергей слащаво улыбался и поглядывал на хозяина заискивающе.

Да, странная это была дружба: с детства и до сегодняшнего дня верховодил Геннадий. Полноватый блондин среднего роста, с конопатым простодушным лицом, одет неряшливо, с вечно грязными руками и постоянной улыбкой, он производил впечатление человека не очень умного и совершенно безобидного.

Сергей же «как денди лондонский одет», холеный – казалось, что он только что вышел из парикмахерской: бородка клинышком – волосок к волоску, руки ухоженные, правда, слегка суетливые. Как уже говорилось, он был членом ВС, лидером немногочисленной, но достаточно скандальной партии. Сергей разыгрывал из себя мецената, который поддерживает талантливого непутевого друга детства. Геннадий с простодушной благодарной улыбкой очень серьезно подыгрывал, лишь иногда в его рыжих глазах мелькал огонек, какой можно увидеть в глазах кота, забавляющегося с мышкой.

Они с детства не любили, порой ненавидели друг друга, но, составляя одно целое, не могли существовать порознь. Геннадий, обладая железной волей, недюжинным умом, граничащим с гениальностью, не умел, да и не желал подать себя, ему нужна была власть реальная, а не ее внешняя мишура. Сергей, неглупый, тщеславный, тянулся к власти, как наркоман к зелью, довольствовался внешней атрибутикой. Если бы этих людей можно было соединить в единое целое! Если бы, если бы! Жизнь состоит из несбывшихся мечтаний.

Уже можно садиться к столу, осталось лишь добавить, что лопоухий конопатый Геннадий был «авторитетом» среди высшей элиты уголовного мира, миллионером и мог купить депутата вместе с его партией и всеми потрохами. Чтобы стало еще смешнее, заметим, что оба они не любили спиртное.

Однако бутылки открыты, закуска разложена, хозяин, потирая ладони, оглядел стол и сказал:

– Хорошо быть депутатом, Сережка. Наливай и рассказывай.

– Суетимся, разговариваем, – Сергей наполнил рюмки. – Интриги, Генка, сплошные интриги. Через год будем переизбираться. Останется съезд – неизвестно…

Сергей не знал о подлинной жизни Геннадия, но с детства был убежден, что тот всесилен, может буквально все, лишь бы захотел помочь.

– Моя карьера может повиснуть, а может просто закончиться. Если спикер выставит свою кандид