Кремлевский туз

Алексей Макеев

Николай Иванович Леонов

Полковник Гуров

Николай Иванович Леонов

Алексей Викторович Макеев

Кремлевский туз

– Итак, полагаю, теперь мы все обговорили… – морща лоб и озабоченно вглядываясь в лицо собеседника, произнес лысый. – Все детали… По крайней мере, мне кажется, все ясно… Или, может быть, у вас еще остались вопросы?

Несмотря на поздний час, стояла невыносимая духота, пронизанная едва уловимым дымным запахом, который проникал в комнату с улиц. Даже плотно запечатанные окна не помогали. Лысый без конца отирал мокрый блестящий череп носовым платком, и эта манипуляция уже начинала раздражать Германа.

Однако многолетняя привычка скрывать любые чувства не изменила ему и на этот раз. Герман терпеливо выслушал тревожную скороговорку лысого и сказал без всяких эмоций:

– Все совершенно ясно. Осталось воплотить ваш план в реальность. Сюрпризы в такого рода делах не редкость, но пока я не вижу, что могло бы нам помешать. По крайней мере, на данный момент. Разве что ваш человек…

– Наш человек не подведет! – сердито вскинулся лысый. – Это никак не в его интересах! Да и не столь сложна его миссия, верно? Указать вам объект.

– У некоторых, поверьте, и на меньшее не хватает духу, – Герман растянул губы в презрительной усмешке. – Например, вы могли бы уже сейчас указать мне объект, но вы предпочитаете переложить это на чужие плечи.

– В этом нет никакого смысла! – горячась, воскликнул лысый. – Объект вам укажут на месте. Это исключит возможную ошибку. И вообще…

– Собственно, это ваше дело, – равнодушно заметил Герман. – Я просто хотел напомнить, что чем больше звеньев, тем слабее цепь. За себя я отвечаю, а остальное – ваша забота.

– С нашей стороны тоже не будет никаких неожиданностей, – успокаиваясь, сказал лысый. – Причин волноваться никаких… Итак, давайте расходиться? Не нужно, чтобы нас видели вместе. Вы пойдете первым.

– Я сумею поймать сейчас такси? – слегка поморщившись, спросил Герман.

– Такси? – удивленно повторил лысый, будто впервые слыша это слово. – Н-не знаю… Но, кажется, где-то рядом станция метро. Оно еще не закрылось. А вы приехали сюда в такси?

– Да, но я сошел за два квартала, не волнуйтесь.

– Нет, я не об этом, – сказал лысый. – Просто к слову пришлось. И как вам Москва?

– Тоже к слову? – недовольно буркнул Герман. – Если мне удастся сейчас благополучно уехать, я буду в восторге от вашей столицы. Кстати, могли бы назначить встречу в каком-нибудь месте поприличнее.

– Руководство решило, что это будет самый безопасный вариант, – значительно произнес лысый. – Мы должны были исключить малейшую возможность прокола. Кажется, это нам удалось.

– Да, вас можно поздравить, – сказал Герман и посмотрел на часы. – А мне нужно торопиться. Ваше метро закрывается, по-моему, в час ночи.

– Возможно, вам еще удастся поймать такси, – обнадежил его лысый, но тут же добавил: – Только не ловите его прямо у дома – это опасно!

– Не беспокойтесь, – ответил Герман, направляясь к двери. – Я сам не любитель рисковать.

Дверь захлопнулась с мягким щелчком. Герман постоял немного на лестничной площадке, вслушиваясь в тишину ночи. Несколькими этажами выше тускло светилась единственная в подъезде лампочка. Все вокруг было погружено в таинственный полумрак. То ли здесь всегда так было, то ли кто-то специально поработал перед встречей – Герман не смог догадаться. Здесь все возможно.

Москва Герману совсем не нравилась. Ему приходилось бывать здесь и прежде – еще при старом режиме, – и следовало признать, что с тех пор в этом городе многое изменилось. Он стал ярче и цивилизованнее, приобрел почти европейский лоск. Но сущность его оставалась прежней – в нем было неудобно жить. Здесь очень специфическая, требующая неусыпной осторожности среда обитания. Даже воздух был насыщен агрессией. С подобным Герману не приходилось сталкиваться ни в одной европейской столице. И в Нью-Йорке было иначе. И даже в Пекине. Пожалуй, это постоянное чувство опасности больше всего напоминало Герману Африку. Сходство это усиливалось еще и оттого, что Москва