Зазеркальные близнецы

Андрей Юрьевич Ерпылев

Зазеркальная империя #1

Вы хотели бы попасть в Российскую Империю? Это так несложно: найдите дверь, ведущую туда, и откройте… Она ведь существует совсем рядом с нами – только протяни руку!

Мог ли представить себе уставший от рутины нынешней жизни вояка – майор российских ВДВ Александр Бежецкий, томящийся в чеченском плену, что он не только обретет свободу, но и окажется в императорской России образца 2002 года и будет вовлечен в самую гущу событий: ощутит на плечах погоны жандармского ротмистра, пожмет руку государя императора, примерит корону европейского монарха и, наконец, обретет близнеца, более близкого, чем брат…

Андрей ЕРПЫЛЕВ

ЗАЗЕРКАЛЬНЫЕ БЛИЗНЕЦЫ

Люди бьют зеркала,

но жалеют себя,

понимая, что их

может ждать та же участь.

Чтоб не видеть себя

в отраженьях стекла,

разбивает опять

человек зеркала.

    Группа D.O.M. Концертный альбом «Нелады»

Пролог

– Бежецкий, на выход!

Александр с трудом стряхнул остатки тяжелого сна. Переполненная камера храпит сотней глоток, ворочается в дурном забытьи, в воздухе, если данную субстанцию можно так назвать, вполне сможет повиснуть пресловутый топор – такая здесь стоит вонь. Запах немытых тел, давно не стиранного белья, испражнений и перегара дешевого табака свалит с ног любого непривычного человека. Непривычного. Он, Александр Павлович Бежецкий, за две недели, проведенные в этой камере, давно уже стал привычным. Привычным к зловонию, шуму, тесноте, ночам без темноты, очереди к параше и тюремному быту вообще. Он уже не обращает внимания на постоянные стычки между соседями, порой с поножовщиной, благо что его никто не трогает (все попытки блатных «тряхнуть зеленого» он пресек еще в самом начале своего вынужденного пребывания здесь). В этих «апартаментах» вообще никто ни во что не вмешивается. Закон российской тюрьмы: «Не верь, не бойся, не проси…»

– Ты что, Бежецкий, оглох?! На выход, я сказал!

Два мордоворота у двери. Естественно, в кожаных куртках, с расстегнутыми кобурами на поясе. «Двое из ларца одинаковы с лица»,– проносится в еще одурманенном сном мозгу полузабытый образ из беззаботного детства. Верзилы действительно похожи как близнецы: оба патлатые, у обоих массивные подбородки, покрытые недельной щетиной, маленькие глазки-буравчики, перебитые носы и, главное, кулаки, напоминающие полупудовые гири. «Пролетарии,– горько подумал Александр, но тут же сам себя поправил: – Люмпены, бывшая шпана конечно».

Заметив, что один из «ларца» – самый нетерпеливый – вытянул из-за спины резиновую дубинку, Александр поднялся на ноги и пошел к двери. Лишний раз получить по ребрам или, хуже того, по почкам ему не улыбалось.

– Давно бы так,– довольно осклабился «близнец» без дубинки и посторонился.

Бежецкий вышел в темный коридор.

– Руки за спину!

Запястья тесно обхватил холодный металл, сухо стрекотнула трещотка наручников. Александр инстинктивно дернулся и оглянулся.

– Не рыпайся, гад!

Дубинка со свистом впилась в правое плечо, и Александр стиснул зубы от резкой боли: плечо ему повредили еще в момент ареста. Да, уберечься все-таки не получилось.

За спиной поочередно лязгнули дверные запоры.

– Вперед! Не оглядываться!

Александр двинулся по заученному наизусть маршруту. Да, впрочем, в тюремном коридоре было не так уж и темно, как казалось поначалу после вечно освещенной камеры. Глаза понемногу привыкали к полумраку, слегка разбавленному редкими подслеповатыми лампами, забранными сеткой. Позади нестройно топали конвоиры. Александр машинально выполнял их команды: «стой», «лицом к стене», «вперед», минуя решетчатые «шлюзы» один за другим, а мозг сверлила одна мысль: «Почему двое? Почему надели наручники? Неужели…»

Постыдная для многое прошедшего человека паника только усилилась, когда Александра провели мимо знакомого по многочасовым изнурительным допросам следственного кабинета и втолкнули в другую, точно так же обитую давным-давно покрашенной суриком жестью дверь, украшенную неровно оторванным тетрадным листком со старательно выведенной печатным