Нынче всё наоборот

Юрий Геннадьевич Томин

Детская библиотека. Большие книги

Как всё-таки интересно устроена жизнь. Ни один солдат не имеет столько командиров, сколько их у обыкновенного школьника. Дома распоряжаются родители. В школе – учителя. Правда, кое-что детям всё-таки разрешается. Разрешается быть вежливыми, послушными, тихими, скромными, прилежными – то есть на самом деле удобными и незаметными. Но герои историй Юрия Томина совершенно не такие.

Остроумный фантазёр Костя Шмель из повести «Борька, я и невидимка» то и дело доводит учителей до нервного срыва. Впрочем, как говорит его папа, виной тому не сам Костя, а невидимка, который сидит внутри и толкает мальчика на дурные поступки. Трое друзей из «Нынче всё наоборот» – Славик, Юрка и Галка – бросают вызов родителям. Герои сибирских повестей и рассказов – Витька Мурашов и Юра Аленов – неутомимые мечтатели, душа которых жаждет настоящих приключений. Но открытия, которые им предстоит сделать, относятся не столько к географии, сколько к взрослению и поиску себя. Не менее интересные трансформации происходят и с героями рассказов автора.

Повести Юрия Томина не раз становились основой для кинокартин (в 1982 году по мотивам повести «Нынче всё наоборот» вышел фильм «С кошки всё и началось…», снятый режиссёром Юрием Оксанченко) и неоднократно иллюстрировались. Истории в данном сборнике сопровождаются работами известных мастеров книжной графики из Санкт-Петербурга – Сергея Спицына и Леонтия Селизарова.

Юрий Томин

Нынче всё наоборот

Оформление обложки Владимира Гусакова

Иллюстрации Сергея Спицына («Борька, я и невидимка», «Нынче всё наоборот», «Витька Мураш – победитель всех»); Леонтия Селизарова («Повесть об Атлантиде», «Я тебе верю», «Так устроен компас», «Счастливый день», «Мой друг Стёпка»)

Иллюстрация на обложке Сергея Спицына

© Ю. Г. Томин (наследник), 2025

© Л. Ф. Селизаров (наследник), иллюстрации, 2025

© С. Н. Спицын (наследник), иллюстрации, 2025

© ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2025

Издательство Азбука

Борька, я и невидимка

На Марс!

В этой школе учился ещё Пётр Первый.

В длинных коридорах, притихших после звонка, шаги звучали особенно чётко, по-солдатски. На лестничных площадках каблуки цокали звонко, как подковы. Оглушительно кряхтел под ногами паркет.

В других школах люди ходят в тапочках, оставляя ботинки в раздевалке. А здесь – нет. Здесь всё по-ненормальному: дубовый рассохшийся паркет, кафельные площадки, мраморные ступени, на которых визжит каждая попавшая под ногу песчинка, коридоры длиной метров по сто.

И уборная, где можно спрятаться до перемены, – на втором этаже, опять-таки в конце коридора.

Но второй этаж – другое, там только классы.

Костя на цыпочках крадётся вдоль стены. От одной ниши до другой: короткая перебежка и – стоп. Можно послушать, что делается в чужом классе.

За первой дверью ведут разговор два голоса: девичий – неуверенный, тихий и мужской – раздражённый.

– Синус – это есть… это…

– Отношение!

– Отношение…

– Ну! катета!

– Катета…

– Какого катета?

– Катета… который…

«Пара», – безразлично подумал Костя и сделал ещё одну перебежку. За второй дверью, захлёбываясь от нетерпения, отвечал урок какой-то отличник. Он так торопился получить свою пятёрку, что не обращал внимания на запятые. Костя услышал примерно следующее: «Ещё в древности учёные заметили что стеклянная палочка натёртая шёлком обладает способностью притягивать мелкие предметы и пришли к выводу…»

Костя сделал рывок.

Третья, последняя ниша, третья дверь.

– Как хо-ро-ши майские ве-че-ра, когда… Написали? Ве-чера, когда…

«Перед „когда“ – запятая», – машинально отметил Костя и с удовольствием подумал о том, что там, в классе, кто-то этой запятой не поставил.

До угла коридора оставалось шагов двадцать. По пути была ещё одна дверь, уже без ниши. Костя переступил с ноги на ногу и пошёл, не отводя взгляда от этой двери с сине-белой табличкой – «Зав. учебной частью».

Паркет постанывал, скрипел под ногами, и Костя, впившись глазами в сине-белую табличку, даже замедлил шаги. Всё равно он был обречён. Костя хорошо знал своё счастье.

– Шмель, ты