Сладкое Ничто

Иван Левченко

Этот текст – не просто рассказ, а портрет состояния, почти статуэтка из дыма. Он вызывает глубокое, почти телесное чувство тишины, одиночества и надломленной человечности. Он не кричит о боли – он дышит ей. Это не депрессия, а экзистенциальная замёрзшая точка, где герой гладит рубашку не ради цели, а чтобы не исчезнуть. Я не читаю – я проживаю с ним один его день.

Иван Левченко

Сладкое Ничто

Сладкое Ничто

***

Хмурый взгляд – не поза, не желание казаться суровым, а след долгого внутреннего напряжения. Он будто постоянно всматривается в что-то далёкое, как человек, привыкший ожидать худшего. Но в этом взгляде – и сила, и память, и осторожная решимость. Мышца гордеца – та, что напрягается чуть выше скулы, когда он молчит, но внутри уже принял решение. Это не показная бравада – это стержень. Он может быть на грани, но он не сломлен.

А вот волосы – неожиданно аккуратны. Уложены, как будто он встал утром, умылся холодной водой и привёл себя в порядок не для кого-то, а чтобы не потерять самого себя. От волос пахнет чем-то свежим, недешёвым – шампунь или лёгкий парфюм. Это почти упрёк его прокуренной куртке. Контраст. Намёк на то, каким он хочет быть. Или каким был когда-то.

Он выглядит старше своих лет. Не по лицу – по глазам, по осанке, по тому, как молчит. Ботинки – такие, в которых можно пройти сто километров, не думая, куда. Волосы отросли, щетина чешется – но не до этого.

Под курткой – белая рубашка. Чистая. Глаженная. Кто-то скажет – нелепо: зачем такая рубашка под такую куртку? Но он не думает о стиле. Он просто не может позволить себе прийти в неопрятном виде – даже если весь мир на нём уже давно неопрятен. Он может быть изломанным, уставшим, но всё равно пытается выглядеть 'нормально', старается соответствовать какому-то обществу – на работу, на собеседование, к кому-то важному. Или, всё-таки, для самого себя.