За столом с Чеховым. Что было на столе гениального писателя и героев его книг. Русская кухня XIX века

Елена Владимировна Первушина

«Кто не придает должного значения питанию, не может считаться по-настоящему интеллигентным человеком», – говорил гений русской литературы А.П. Чехов. Он был великолепным рассказчиком и ценителем вкусной еды. Самым любимым блюдом писателя были караси в сметане: «Из рыб безгласных самая лучшая – это жареный карась…» Хлебосольство Антона Павловича доходило до страсти. За его обеденным столом всегда много людей и угощений, а еду в своих произведениях он описывает с особым трепетом: «…подавали соус из голубей, что-то из потрохов, жареного поросенка, утку, куропаток, цветную капусту, вареники, творог с молоком, кисель и, под конец, блинчики с вареньем». Некоторые строки невозможно читать, не захлебнувшись слюной: «Кулебяка должна быть аппетитная, бесстыдная, во всей своей наготе, чтоб соблазн был. <…> Станешь ее есть, а с нее масло, как слезы, начинка жирная, сочная, с яйцами, с потрохами, с луком…» А еще писатель обожал блины: «Как пекут блины? Неизвестно… Об этом узнает только отдаленное будущее…» В. Похлебкин отмечал, что Чехов делал кулинарный антураж составной частью своих пьес, и ему это удавалось. Купите эту интересную книгу, и вы получите удовольствие от чтения и прекрасной подборки рецептов того времени.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Елена Первушина

За столом с Чеховым. Что было на столе гениального писателя и героев его книг. Русская кухня XIX века

«Взять икры паюсной четверку, две луковочки зеленого лучку, прованского масла, смешать все это и, знаешь, этак… поверх всего лимончиком… Смерть!

От одного аромата угоришь».

Я раз дорогою закрыл глаза и вообразил себе поросеночка с хреном, так со мной от аппетита истерика сделалась.

    Сирена

© Первушина Е.В., 2025

© «Центрполиграф», 2025

Вместо предисловия

Песни сирены

В 1887 году Чехов написал короткий, но очень смешной рассказ «Сирена».

Михаил Чехов пишет об истории этого рассказа: «В середине лета 1884 года брат Антон, прихватив с собой меня, отправился в Звенигород уже в качестве заведующего тамошней больницей на время отпуска ее врача С.П. Успенского. Вот тут-то ему и пришлось окунуться в самую гущу провинциальной жизни. Он здесь и принимал больных, и в качестве уездного врача, тоже уехавшего в отпуск, должен был исполнять поручения местной администрации, ездить на вскрытия и быть экспертом в суде. В Звенигороде был тот дом, в котором помещались все сразу правительственные учреждения и о котором один из чеховских героев говорит: “Здесь и полиция, здесь и милиция, здесь и юстиция – совсем институт благородных девиц”. Звенигородские впечатления дали Чехову тему для рассказов “Мертвое тело”, “На вскрытии”, “Сирена”».

Сюжет рассказа незамысловат. Действие происходит в совещательной комнате «после одного из заседаний N-ского мирового съезда», где «судьи собрались… чтобы снять свои мундиры, минутку отдохнуть и ехать домой обедать».

Но они не в силах тронуться с места, потому что внимательно слушают секретаря съезда Жилина. Этот Жилин – «маленький человечек с бачками около ушей и с выражением сладости на лице» – вещает:

«– Все мы сейчас желаем кушать, потому что утомились и уже четвертый час, но это, душа моя Григорий Саввич, не настоящий аппетит. Настоящий, волчий аппетит, когда, кажется, отца родного съел бы, бывает только после физических движений, например, после охоты с гончими, или когда отмахаешь на обывательских верст сто без передышки. Тоже много значит и воображение-с. Ежели, положим, вы едете с охоты домой и желаете с аппетитом пообедать, то никогда не нужно думать об умном; умное да ученое всегда аппетит отшибает. Сами изволите знать, философы и ученые насчет еды самые последние люди и хуже их, извините, не едят даже свиньи. Едучи домой, надо стараться, чтобы голова думала только о графинчике да закусочке. Я раз дорогою закрыл глаза и вообразил себе поросеночка с хреном, так со мной от аппетита истерика сделалась».

Поросенок с хреном— классическое русское кушанье. Его в свое время заказывал в