Клон мой

Sunny Greenhill

Chat GPT

Город наполнен тенями людей, которые вернулись после своего исчезновения. Они живут привычной жизнью, улыбаются знакомым, выполняют повседневные дела… Но что-то в них не так.

Алекс Картер чувствует это на уровне инстинктов. Он привык разгадывать тайны, но эта ускользает, словно дым. Одни люди исчезают, другие возвращаются – те же, но словно отражения в тёмном стекле.

Где проходит грань между реальностью и кошмаром? Кто наблюдает из теней? И что, если кошмар уже стал реальностью?

Sunny Greenhill, Chat GPT

Клон мой

Глава 1: Нет пути вернуться

Город дышал осенью.

Сырой воздух густо пропитался запахами мокрого асфальта, прелых листьев и далёкого дыма с окраин. Улицы омывал моросящий дождь, превращая редкие огни уличных фонарей в размытые пятна. Где-то вдалеке надрывно гудел корабельный тифон – заунывный звук, теряющийся в холодной мгле.

Алекс Картер не любил ноябрь.

Ноябрь всегда приносил что-то тёмное, настойчивое, затаившееся в уголках сознания. Это было время, когда городу не хватало солнечного света, когда дни сжимались, словно в чьей-то ледяной ладони.

Но сейчас его волновало не это.

Он смотрел на доску объявлений в своём кабинете.

Перед ним – лица. Десятки лиц. Мужчины, женщины, подростки. Пропавшие. Некоторые исчезли месяц назад, некоторые – неделю, а кто-то лишь вчера.

За последние полгода число пропавших выросло вдвое.

И почти половина из них уже вернулись.

Сначала это были просто числа.

Обычная статистика, с которой детектив сталкивается почти каждый день.

Пропавшие люди.

Каждому городу знакома эта трагедия – исчезновения подростков, беглецов, жертв случайного насилия. Но за последние полгода что-то изменилось. Числа выросли. Причём выросли странно.

Люди пропадали… а потом возвращались.

В теории это должно бы радовать. Но те, кто приходили к Картеру, не выглядели довольными.

– Это не мой сын, – шептала женщина средних лет, сжимая в пальцах кружку с остывшим кофе. – Он… похож. Но это не он.

Картер тогда кивнул, делая вид, что понимает.

– В каком смысле?

Женщина смотрела в пространство, подбирая слова.

– Он всё делает правильно. Слишком правильно. Он ведёт себя как хороший сын. Но у меня ощущение, будто я живу рядом с чужим человеком.

Это было не первое заявление такого рода.

Они стекались к Картеру со всего города. Взрослые, подростки, даже дети. Все кто пропал бесследно, а потом вернулся – и почти никто из них не мог сказать, где был.

«Стресс», – говорили психиатры.

«Массовая истерия», – предполагали журналисты.

Но Картер был уверен что тут что-то другое.

Он встречал этих людей, наблюдал за ними, задавал вопросы. И одна вещь его особенно беспокоила.

Они не помнили.

Никто из «вернувшихся» не мог толком объяснить, что с ним произошло. Их рассказы были размытыми, наполненными пробелами, словно стёртыми частями картины.

Некоторые из них начинали заикаться, пытаясь вспомнить. Другие просто пожимали плечами, нервно улыбаясь: «Не знаю. Вышел в магазин, потом очнулся дома».

И никто из них не обращался в полицию.

Все просто возвращались к жизни. Работа, учёба, рутина. Без вопросов.

Только их близкие замечали перемены.

Именно поэтому Картер сидел поздним вечером за своим столом, заваленном папками с делами, в окружении тусклого света настольной лампы и запаха дешевого кофе.

Он собирал их истории.

Пытался найти связь.

И нашёл.

Картер вытащил сигарету, не зажигая. Держал её в пальцах, катая между большим и указательным, глядя на распечатку дела номер 4817.

Эмили Чен. 29 лет. Журналистка.

Пропала три недели назад. Вернулась позавчера.

Родные утверждают, что она изменилась.

«Она ведёт себя… правильно», – сказал её брат по телефону, его голос звучал нервно. – «Она говорит все те же слова, что и раньше. Но я не чувствую, что это Эмили».

Картер слышал такое раньше. Слишком часто.

Он заглянул в папку. Фотография: симпатичная азиатка с короткими чёрными волосами и острым взглядом профессионального репортёра. Ни тени улыбки.

Пол года назад она начала писать о череде исчезновений.

Теперь сама попала в список.

И, судя по всему, вернулась другой.

***