От Бунина до Бродского. Русская литературная нобелиана

Гаянэ Левоновна Степанян

Чем на самом деле является Нобелевская премия по литературе? Признанием высоких художественных качеств произведения? Отражением исторического запроса или частью политической конъюнктуры? Почему из всех достойнейших претендентов на награду из числа русских писателей, от Толстого до Ахматовой, премию получили лишь пятеро из них? Ответ кроется в их нобелевских речах: каждый из пяти писателей обратился к современникам с самым важным и насущным, со словами истины, которую не могла заглушить ни одна политическая система – ни Запада, ни Востока. Из этих слов-маяков и составлен нобелевский сюжет книги: свобода – дух добра – мир – правда – слово.

Гаянэ Степанян

От Бунина до Бродского. Русская литературная нобелиана

Юрию Григорьевичу

и Светлане Ивановне Севастьяновым

с любовью и благодарностью

© Степанян Г. Л., текст, 2024

© Оформление. ООО «Бослен», 2024

Вступление

Эта книга явилась по следам моего лекционного курса «Нобелевская премия и русские писатели-лауреаты», который я неоднократно читала на разных площадках. Слушатели часто спрашивали: как в Шведской академии выбирают нобелевских лауреатов по литературе? Влияют ли на выбор политические соображения, не связанные с соображениями эстетическими? Можно ли ориентироваться на Нобелевскую премию как на рекомендацию эстетического, а не только политического характера? Иными словами, мы пытались разобраться, сохраняет ли культура, становясь одним из языков политики, свое эстетическое и духовное содержание.

Я искала не очевидные, а добросовестные ответы, поэтому пристальнее вглядывалась в жизнь своих героев и черты времен, в которые им довелось жить. Я определила для себя, что политика – это история в пространстве (в то время как история – это политика во времени), и в ней сложно переплетаются сиюминутные частные выгоды, которые суть конъюнктура, и фундаментальные общественные запросы. Беда или счастье в том, что современникам отделить одно от другого не менее сложно, чем предугадать будущего классика в современнике-писателе, которого сегодня превозносят или же объявляют предателем и изгоем. Великое и ничтожное, всеобщее и конъюнктурное расставляет по местам лишь время.

Размышляя над вопросами своих слушателей касательно политической составляющей Нобелевской премии, я пришла вот к чему.

1. Выбор тех или иных лауреатов в области литературы и сегодня отражает некие запросы, но отдельных узких групп людей или исторически обусловленные, станет ясно, когда спадет пена дней и когда рассекретят имена номинантов, претендовавших на премию, но не получивших ее. Не зная, каков был выбор, трудно оценить решение академии во всей его сложности.

2. В XX веке все пять решений Шведской академии о награждении пятерых русских писателей были продиктованы не конъюнктурой, а запросами времени. В 1930-е годы это был вопрос об отношении к изгнанной культуре на фоне новой пугающей Советской России. После Второй мировой войны невозможно стало не вглядываться в литературу страны-победительницы. В конце оттепели обострилось противостояние политических систем, и встал вопрос о том, должен ли писатель быть активным актором этого противостояния или посвятить себя эстетическим поискам.

Пятеро российских лауреатов емко отвечали на эти исторические запросы, и тексты их речей не оставляют сомнений в том, что их награждение отмечает то захватывающее дух мгновение, когда совпадают характер личной одаренности лауреата и исторические запросы миллионов его современников.

Нобелевские тексты содержат общие элементы: в той или иной мере каждый писатель обозначает причины, приведшие его на нобелевскую кафедру; во всех текстах отмечено то, что можно назвать нервом эпохи; почти во всех речах заявлена писательская программа или манифест.

Попытка определить связь между характером личной одаренности и историческим запросом и легла в основу моей книги. В ней шесть глав. Первая посвящена отношениям между русской литературой XX века и Нобелевской премией. В этой главе повествуется о писателях номинированных, но не награжденных: на фоне их