Однажды ночью

Это случилось однажды ночью.

Но, возможно, этого не было, потому что всё сокрыто «в условиях неочевидности», и последствия «возможно произошедшего» тоже неочевидны.

Лана долго не могла уснуть. На канале, где по ночам телезрителям предлагаются жутики-страшилки перед сном, демонстрировался завораживающий фильм, в котором главную героиню преследовали демоны из бездны. Она пыталась спрятаться от них, но они её находили. Она пыталась убежать от них, но они всякий раз готовы были вот-вот схватить её, и ужас ожидания этого «вот-вот» нарастал, угрожая потерей сознания.

Лана слилась душой с героиней этого фильма и вместе с нею пряталась, убегала и обмирала от страха, не находя спасения от гибели в когтях и пастях чудовищ.

Вдруг что-то отвлекло её от телеэкрана. Это по полу её спальни бесшумно и угрожающе промелькнула тень то ли мыши, то ли крысы, ко ли какого-то крупного насекомого, вероятно очень опасного, смертельно ядовитого. Лана машинально натянула на себя одеяло до самого подбородка. Ей стало не по себе. Она тревожно всматривалась туда, где промелькнула эта нехорошая тень и…

…О! Ужас!! По тому же маршруту по комнате проследовала химера, как описывают её в греческой мифологии: с головой козла и льва спереди, а сзади – с головой змеи на кончике хвоста.

Казалось бы, ничего страшнее этого быть не может, но за этим последовало видение ещё более ужасное: посередине комнаты появился ребёнок, лет десяти, в короткой, выше колен белой полотняной рубахе на голом теле. Так в древние времена одевали крестьянских мальчиков. За неимением иной одежды, они носили такую до той поры, пока не становились мужьями. Этот ребёнок смотрел на Лану ясными, по-детски чистыми глазами, и ей становилось жутко от того, что душа её слишком испорчена для сияния таких глаз.

И ребёнок исчез. На его месте появился остроглазый молодой человек, который прожёг её всю насквозь горящим разбойничьим взглядом. Даже для её испорченной души такой взгляд был слишком страшным, и Лана вострепетала от ужаса, сама не понимая, какой именно опасности можно ждать от этого молодца. А когда молодой человек стал медленно приближаться, Лана потеряла сознание.

*

Наутро Лана вспомнила все видения прошлой ночи.

Что за разбойник наведался тогда в её спальню?

Откуда он возник?

Куда исчез?

А, главное, что он с нею сотворил?!!

Этот главный вопрос заставил Лану внимательно осмотреть себя перед зеркалом: нет ли на теле следов «чего-то»?

Следов никаких на теле Лана не обнаружила, но её это не успокоило. Слишком сильно врезалось в её память то, как смотрел на неё тот разбойник! Его ничто не могло бы остановить! Он довёл бы своё дело до конца! И ей было жутко от того, что она и вообразить себе до конца не могла.

Промучившись в таких сомнениях несколько дней, Лана побежала к своему психотерапевту, рассказала ему всё, как на духу.

Психотерапевт её «успокоил».

«Дурак! Козёл!! Он ни черта не понял!!!»

В аптеке Лана купила целую пригоршню выписанных ей психотерапевтом дорогущих лекарств, но на выходе из аптеки с негодованием вышвырнула их в урну:

«Пусть бы этот умник психотерапевт сам увидел и испытал то, что мне пришлось увидеть и испытать той ужасной ночью! Он бы не выписывал мне лекарства от зрительных галлюцинаций!»

Ведь всё это реально случилось с нею однажды ночью.

Но, возможно, этого не было, потому что всё сокрыто «в условиях неочевидности», и последствия «возможно произошедшего» тоже неочевидны.

…И безумие было совершено

Георгий ни на что не надеялся. Он понимал, что между ним и Светланой никогда ничего не будет. Между ними непреодолимая стена, возведённая из тяжёлых камней, имя которым – годы жизни, прошедшей в неведении друг о друге, и обязательства перед теми, «кого они приручили».

Георгий почти ничего не знал о прежней жизни Светланы. Как-то она рассказала ему, что её первая влюблённость озарила её душу, когда её было уже восемнадцать лет.

«Так поздно? Я постоянно влюблялся в самую красивую девочку, которую случалось повстречать, ещё когда был в детсадовском возрасте, и очень глубоко впечатлялся девичьей красотой», – поразился Георгий такой поз