Быть. Монография

Василий Леонидович Курабцев

Что же такое «быть»? Это высшая самореализация человеческой личности, как бы за пределами возможного. Это – «быть Гегелем», суперфилософом. «Быть Франклом», супервыживателем. «Быть Жуковым», суперполководцем. «Быть Конюховым», суперпутешественником. И границ предельной самореализации почти нет.

В. Л. Курабцев

Быть

Монография

© Курабцев В. Л., 2024

© ООО «Проспект», 2024

Изображение на обложке: «Гегель в своем кабинете», Ф. Ю. Л. Зебберс, 1828 г.

Предисловие

Есть люди «движения к бытию, причастности к бытию, поступательного шага к тому, чтобы быть

    (выделено мной. – В. К.)». Платон (Диалоги, М.: Мысль, 1986. С. 427)

Мы дрянь, так и все пусть дрянь. Почему же мы дрянь? Великого нет ничего, а стало быть, захотеть и можно стать великим

    (выделено мной. – В. К.). Достоевский Ф. М. ПСС в 30 т. Т. 24, с. 219

«Мы дрянь, так и все пусть дрянь», – говорит Ф. М. Достоевский. Как это понять? Может быть, так, как об этом мыслит И. А. Ильин? Он говорит, что эгоистический инстинкт человека толкает его к корысти, себялюбию, успеху. И приходится соревноваться с другими, бороться «за существование»[1 - Ильин И. А. Собр. соч. Аксиомы религиозного опыта. Исследование. Т. II. М.: Русская Книга, 2003. 608 с. С. 285.]. И тот же эгоизм способствует упрочнению греховного расклада: «Люди слабы в добре и беспомощны в духе»[2 - Там же. С. 289.].

На самом деле люди слабы несравненно шире – в семейных отношениях, профессиональных, финансовых, нравственных, социальных, религиозных, культурных и так далее. То есть – их надо бы пожалеть. Не могут многие свою жизнь сделать полнее, лучше, успешнее.

Но Достоевский их провоцирует: «Захотеть и можно стать великим». Неужели прав Федор Михайлович? Может быть, и на самом деле нельзя соглашаться на то, что в жизни человека (или страны) «великого нет ничего»? Или для большинства дерзнувших на это великое все обернется беспощадным поражением? Сколько лопнувших судеб и проигранных «сражений»? Сколько не сумевших реализовать себя людей и стран? Сколько согласившихся на второстепенный и третьестепенный статус?

В журнале «Начало» № 26 2012 года сказано: «Неисполненность Божьего замысла о человеке – ситуация абсолютного большинства. К нему принадлежат и те, кто кажется избранником… Великая и страшная, банальная и привычная вещь: человек с собой не совпадает – по вялости, невнимательности к замысленному о нем, а чаще – в полном неведении о том, что чему-то надо внимать». Речь о метафизической неисполненности.

И это при том, что битва за великое касается все-таки только небольшого количества стран и людей. Причем те, кто не побоялся и дерзнул, чаще всего приходят к пониманию: не по Сеньке шапка. Даже тех, кто хочет подняться хотя бы в заметной степени, не так уж много. Их активность В. А. Кувакин назвал «попыткой-к-человеку». Но и эта «попытка» не всегда успешна.

Кроме того, диалектика такова, что сегодняшняя великая страна (или человек) завтра оказывается слабой и карикатурной. Могучая империя Португалия, положившая начало Бразилии в Южной Америке и осваивавшая в XV–XVI веках Индию, Африку, Китай, Японию, в последующие столетия становилась все менее значительной, вплоть до незаметности. Великий человек в первой половине ХХ века, например, И. В. Сталин, после смерти оценивался уже иначе. Где она, «Великая Испания» или «Великая Румыния»? Где «великий» Третий рейх? Где хорошие поэты, которые известны сегодня лишь узкому кругу профессиональных филологов? Где вершители судеб, «великие инквизиторы» спецслужб СССР? Состоялось их «быть» или нет?

И только весьма немногие «быть» состоялись с абсолютной очевидностью. В их число попали мои экзистенциальные герои, которые шли (и пришли!) к самому высшему «быть». Это, едва ли не по случайному моему выбору, – один немец, один австрийский еврей и двое русских.

Они дерзнули (а это всегда дерзость, порой смертельно опасная) стать великими. При этом немца его талантливые товарищи Шеллинг и Гельдерлин упорно принимали за прозаического юношу. И он, наверное, мог сломаться, но не сломался. А еврея нацисты Германии и Авст