Царь-девица и Змиулан

Алан Чароит

Шэна – вольная дочь навьих степей – дважды чудом выжила в огне. Говорят, за нападениями на её племя стоит ни кто иной как Змиулан, царь всех Горынычей.

Но беда не приходит одна. Среди кочевников пошёл слух, что девушка и её младший брат Шоно приносят несчастья: любое племя, которое приютит их, будет проклято и навлечёт на свои головы гнев Великого Змея. Так Шэна и Шоно становятся изгоями и попадают в Дивь, где к степнякам относятся более чем настороженно.

В сердцах девушка даёт клятву отомстить Змиулану за смерть близких, а на его землях построить собственное царство, где всё будет по-справедливости.

В поисках лучшей жизни для себя и для брата, чтобы выбраться из дивьих бараков, Шэна решает принять участие в воинском состязании, что поначалу вызывает лишь смех: в дивьем царстве слишком мало дев-воительниц, и никто не воспринимает их всерьёз. Но Шэна намерена использовать свой единственный шанс: ведь победители станут частью царской дружины и смогут отправиться в поход против Змиулана…

Пролог

– Нашего дома больше нет?

Маленькая Шэна крепко сжала руку матери, глядя с холма на алое зарево пожара.

Сперва она решила, что закат пришёл на Навьи земли в неурочный час. Даже обрадовалась – когда ещё увидишь такое чудо? Уже собиралась было побежать к родному становищу, но мать удержала её за ворот серой кроличьей дохи.

– Нельзя, дочка. Нужно уходить.

Младший братик Шоно громко заплакал, услышав эти слова. Ему было всего четыре, и Шэна, которая была на целых три года старше, презрительно фыркнула:

– Пф! Мальчишки не должны плакать. – Она подняла голову, ища одобрения матери. – Мам, ну скажи ему!

Но в глазах матери тоже стояли горькие слёзы. Значит, случилось и впрямь что-то очень серьёзное.

– А где папа? И бабушка Дэма? – Шэна тщетно вглядывалась вдаль, пытаясь увидеть отца верхом на верном Ветерке. Разве мужчины не должны были защищать их поселение от врагов?

Набеги соседей случались то и дело, но Племя Волка знало, чем встретить незваных гостей. Порой Волки и сами совершали набеги. Прежде Шэна не видела в этом ничего плохого. Если у тебя украли сундук с добром и увели скот – это беда, но если ты увёл – то ты ловкач и молодец.

Вот только теперь всё выглядело иначе. Там, где раньше стояли их юрты, виднелись лишь догорающая трава да дымящиеся головешки. Ни криков, ни лязга оружия, ни блеяния испуганных овец. Такая жуткая стояла тишина, что даже пения птиц в степи и то не было слышно…

Девочка подумала, а вдруг это всё страшный сон, и ущипнула себя за щёку. Ох, больно. Но даже тогда из её светлых глаз не пролилось ни слезинки.

Бывало, она плакала, ударившись коленкой об острый камень. Или в тот раз, когда случайно разбила любимую папину пиалу. Но сейчас, когда пришла настоящая беда, глаза словно высохли. Только нутро скрутило да живот подвело, как бывало порой от прокисшего козьего молока. Ох, зря они сегодня пошли за ягодами. Может, остались бы дома – и ничего плохого не случилось?

– Дети, за мной, скорее, – мать потащила их прочь с холма.

Шоно послушно пошёл, как козлёнок на привязи. Шэна же начала упираться.

– Нет, мам. Нужно спуститься. Моя кукла…

– Будут тебе другие куклы, – прикрикнула на неё мать, и девочка, насупившись, притихла.

Потом они всё шли и шли по степи, пока настоящий закат не окрасил небо в цвета пожара. Даже когда начало смеркаться, в воздухе всё ещё чувствовалась гарь, и Шэне казалось, что теперь этот запах будет преследовать их вечно. Как на берегах Огнь-реки, что находится далеко на юге, за Изумрудными горами.

– Мам, а долго ещё? Я устал, – заныл Шоно.

– Потерпи, малыш. Скоро будем на месте. Дедушка Мун ждёт нас.

Мать взяла Шоно на руки, и тот тут же повеселел, потому что очень любил старика Муна. А вот Шэну эта новость отнюдь не успокоила. Раньше они ездили до дальнего становища только верхом, поэтому она понимала, что идти ещё долго, а ноги гудели невыносимо. К тому же Мун был им никакой не дедушка. В смысле, не родственник, а суровый шаман соседнего Племени Медведя. И Шэна, признаться, его немного побаивалась. Разве станет добрый человек вплетать в бо