Вернуться в небо

Роман Владимирович Куликов

Руслан Павлов очнулся на борту Международной космической станции. Вокруг пустота, в иллюминаторе Земля, покрытая странными пятнами. Напарник погиб в открытом космосе, а сама станция сошла с орбиты и вот-вот сгорит в атмосфере Перед тем, как совершить аварийную посадку в спускаемом модуле, Руслан видит масштаб катастрофы, случившейся с планетой. Он становится обладателем уникальных знаний. Руслану предстоит вернуться на Землю, влиться в общину проснувшихся в Пензе, помочь своим новым товарищам защититься от диких зверей и не менее опасных отрядов полицейских под руководством жестокого и беспощадного полковника Юрасова. Но главная проблема в том, что во время посадки спускаемый аппарат прошел через странное золотистое свечение, которое космонавт видел еще с орбиты. Руслан пытается раскрыть эту загадку. Но необычный янтарный свет оказывается коварнее.

Уважаемые читатели, перед вами книга из серии "Анабиоз". Прошу Вас учесть, что в этой серии имеются книги других авторов.

Роман Куликов

Вернуться в небо

ПРОЛОГ

– Опять любуешься?

Услышав голос напарника, Руслан слегка вздрогнул. Слишком увлекся и не заметил, как тот приблизился.

– Ага. Красивая она у нас все-таки.

Он снова приник к иллюминатору. Внизу, на расстоянии более четырехсот километров, кутаясь в покрывало из облаков и сверкая океанами, плыла Земля.

– Снаружи еще красивее и величественней. Жаль сегодня не увидишь, – подначил Карл.

– Ну, спасибо, что напомнил, ты настоящий друг! – деланно обиделся Руслан.

Карл засмеялся.

– Всегда пожалуйста. Пошли готовиться.

Ничего не оставалось, кроме как вздохнуть и сказать:

– Слушаюсь, командир.

Руслан поплыл вслед за товарищем.

По протоколу, работать снаружи МКС космонавты должны были по двое. Обычно так и было: станцию консервировали, надевали скафандры и отправлялись на встречу с «бесконечной пустотой», как называл открытый космос Карл Хамсдорф. Немец по происхождению, он всю жизнь провел во Франции. Затем несколько лет готовился к полетам в России. Впервые побывал на МКС, когда она еще летала под углом наклона к плоскости экватора в пятьдесят два градуса и на ее борту находились американцы. И вот теперь возглавлял экспедицию. Но с тех пор, как США вышли из программы и передали свой сегмент станции Европейскому Союзу, финансирование сильно сократили. Теперь экипаж Международной космической Станции состоял лишь из двух человек, и в редких случаях внекорабельную деятельность ЦУП поручал кому-то одному.

В этот раз задача стояла довольно простая: вывести из шлюза и закрепить на борту станции исследовательский модуль, фиксирующий интенсивность солнечной радиации. Поэтому выходил только Карл. Руслан должен был отслеживать получение данных с модуля и сообщать об этом командиру экспедиции.

– И какой лучше? – спросил он, помогая Карлу облачиться в скафандр в шлюзовом отсеке. – Наш «Орлан» или американский «ЭМУ»?

– В «ЭМУ», конечно, комфортнее. Но русский… – европеец задумался, подбирая подходящее слово. – Функциональнее… да, так. Если выбирать, я предпочел бы «Орлан». Тем более я мог бы и сам его надеть.

– Ясно, – усмехнулся Руслан.

Он зафиксировал шлем, щелкнул по нему и вылетел в переходной отсек, чтобы закрыть шлюз и потом слушать по внутренней связи, как Карл вместе со специалистами ЦУПа будет проводить проверку систем скафандра.

– ЦУП, я в «Поиске», – доложил немец. – Готов проверять герметичность.

– Добро, – раздался знакомый голос руководителя внекорабельной деятельностью Александра Хохлова.

Руслан сразу вспомнил, что обычно чувствовал, когда это «добро» предназначалось ему: легкий холодок в груди, предвкушение встречи с безвоздушным пространством, а потом неизбежное потрясение от осознания грандиозности Вселенной и непроизвольное благоговение перед ее великолепием и непостижимостью. Он поймал себя на мысли, что слегка завидует Карлу.

– Приступайте, – сказал Александр.

– Закрыл шлюз, – доложил Руслан, задраив крышку люка.

– Герметичность проверена, начинаю десатурацию, – сообщил Карл.

– Принято, – прозвучал голос одного из специалистов по шлюзованию.

Руслан