Пастух и Ткачиха
Клара Блюм
Магистраль. Главный тренд
Клара Блюм родилась в Австрии. В 31 год она получила советское гражданство, а после Второй мировой войны уехала жить в Китай. Роман «Пастух и Ткачиха» написан в жанре автофикшен.
Пастух и Ткачиха – персонажи старинной китайской легенды. Нью-Ланг и Дше-Ню любят друг друга, но между ними протекает Млечный Путь. Только раз в год они могут встретиться и провести время вместе.
В Москве Ханна знакомится с китайским театральным режиссером. Между ними вспыхивают чувства, но счастье оказывается недолгим. Нью-Ланга по партийной линии отправляют обратно в Китай вершить революцию. Ханна рвется к любимому. Ее не останавливает ни война, ни бюрократическая волокита, ни бедность, ведь она его Дше-Ню. Китай встречает Ханну новыми трудностями и испытаниями. Все говорят, что Нью-Ланг умер, но Дше-Ню верит, что они еще встретятся.
Клара Блюм
Пастух и Ткачиха
Магистраль. Главный тренд
Klara Blum
DER HIRTE UND DIE WEBERIN
(Herausgegeben und mit einem Essay von Julia Franck)
© Aufbau Verlage GmbH & Co. KG, Berlin 2023 (Published with Die Andere Bibliothek; «Die Andere Bibliothek» is a trademark of Aufbau Verlag GmbH & Co. KG)
Перевод с немецкого Дарьи Сорокиной
© Сорокина Д.?С., перевод на русский язык, 2025
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
Часть I
Мечтатель из Шанхая
Глава 1
«Ню дше-дсо джи юн…»
На сцене стояли три девочки. Правая, в светло-голубом шелковом платье, была утренней звездой. Левая, в темно-синем платье – вечерней. А средняя, вся в сверкающем серебре, изображала Млечный Путь. Высоким, невыразительным голоском она пела:
Дева ткала тонкие облака…
В театре Нань-син показывали древнюю легенду, адаптированную для сцены по давним канонам и поставленную по традициям театрального искусства. Сюжет, смысл и характеры персонажей до неузнаваемости затирались хореографией, цветовыми эффектами, акробатикой и символизмом.
Нью-Ланга и Дше-Ню – Пастуха и Ткачиху, пару созвездий и мифических влюбленных – играли знаменитые актеры. В зрительном зале сидели сановитые чиновники и даже иностранцы. Они ничего не понимали, но их невольно увлекало обилие ярких экзотических образов.
На звездном фоне появился излишне стилизованный ткацкий станок. Перед ним ритмично двигалось изысканное существо, которое начертило несколько знаков, а потом искусно запело:
Мы с тобою всего лишь пешки
Во власти старых богов.
– Да, – сказал молодой китаец, сидевший с товарищем в пятом ряду. – Пешки – точнее не скажешь! Может, пойдем, Кай-Мэнь? Это становится невыносимо.
Фу Кай-Мэнь не выказал ни удивления, ни возмущения, и последовал за приятелем с заметной готовностью, не удостоив даже взглядом очаровательную картину на сцене: юноша, наряженный златоперым петухом, символом мужского начала Инь, танцевал с девушкой, у которой на голове была серебристо-белая длинноухая меховая шапка лунной зайчихи, символа женского начала Ян. Актер выполнял акробатические прыжки с такой восхитительной грацией, что казалось, будто он и в самом деле летает.
– Меня очень удивило, – сказал Фу Кай-Мэнь, когда они вышли на улицу, – что ты вдруг захотел снова взглянуть на традиционную пестроту, монотонную декламацию и прыжки. Зачем? Потому что тебя самого зовут Нью-Ланг?
– Мое скромное имя с этим почти не связано, – ответил Чанг Нью-Ланг. – Легенда о двух созвездиях привлекает многих людей. Даже удивительно, какие идеи посещают наших крестьян в печальные ночи, когда они фантазируют о ночном небе и рисуют картины из звезд. И отвратительно, как официальный театр искажает и опошляет простые и глубокие крестьянские сказки.
Они шли по широкой, шумной улице Эдуарда VII. Стоял теплый летний вечер 1929 года.
Чанг Нью-Ланг был в традиционном длинном китайском костюме – неприметного темно-синего цвета, но из дорогого шелка. Высокий и стройный, с тонкими чертами лица, миндалевидными раскосыми глазами и испытующей складкой у рта – складкой мягкого упорства.
Маленький и щуплый Фу Кай-Мэнь, напротив, был одет по-европейски, но не слишком элегантно, а в плосконосом лице читалась сухая ирония.
ЛитРес