Рассказы о погоде и других неприятностях

Глеб Александрович Жарков

В мире, рожденном из искры, где солнце учится не обжигать, а дождь – не затоплять, разворачивается история удивительной дружбы стихий. Сборник из семи сказочных новелл переносит читателя в Облачный городок – вселенную, где свет, вода, ветер и радуга становятся героями с собственными характерами, страхами и мечтами.

Сонни, юное солнце в очках-линзах, начинает свой путь, создавая рассветы и понимая, что даже свету нужны паузы. Дриззл, капля-озорник, превращает слезы в дождевые танцы, а Ирис, загадочная повелительница радуг, учит их гармонии. Но на этом магия не заканчивается: вихревая Густо, гроза Электра, туманная Мисти и зимняя Бланка дополняют этот хоровод, где каждый шторм, роса и метель – часть великого балета природы.

Идеальное чтение для тех, кто верит, что за каждым рассветом стоит чья-то улыбка, а в шепоте дождя слышен смех. Этот сборник – гимн балансу, где различия создают красоту, а дружба зажигает звезды даже в самой темной ночи.

Глеб Жарков

Рассказы о погоде и других неприятностях

Первые рассказы

Сборник детских рассказов

Рассказ 1. – «Сонни и Рождение Света»

В самом начале, когда мир был пустотой, обернутой в пелену теней, не существовало ни времени, ни красок. Небо напоминало чернильное полотно без звезд, земля – безжизненный холст, а воздух вибрировал тишиной, настолько густой, что казалось, её можно потрогать. Но даже в этой первозданной тьме таилось ожидание. Что-то должно было изменить всё…

Он родился из искры. Маленькой, едва заметной, будто кто-то чиркнул спичкой в кромешной тьме. Искра закружилась, росла, пожирая темноту вокруг, пока не превратилась в золотистый шар, излучающий тепло. Это был Сонни. Его улыбка вспыхнула, как всполох на рассвете, а плащ из солнечных лучей распахнулся, осыпая пространство оранжевыми бликами. Он медленно открыл глаза – два сияющих диска за линзами очков, которые тут же сфокусировали свет в тонкие лучи, пронзившие небо.

– Вот это да! – его голос прозвучал как перезвон колокольчиков, смешанный с потрескиванием костра. – Здесь так… пусто.

Сонни поднял руку, и луч из его ладони уперся в горизонт, раскрашивая его в оттенки розового и персикового. Так родился первый восход.

Сонни решил, что будет двигаться. Он покатился по небу, словно мячик, оставляя за собой дорожку из света. Там, где его плащ касался земли, пробивались ростки – тонкие, изумрудные, тянущиеся к теплу. Он смеялся, наблюдая, как почва трескается, выпуская наружу цветы с лепестками, похожими на миниатюрные солнца.

– Вам нравится? – спросил он у первых бутонов, и те качнулись в ответ, распускаясь под его лучами.

Вскоре появились и звери. Сначала это были лишь тени, робко выглядывающие из укрытий. Но Сонни присел на край облака (оно сформировалось само собой из пара, поднявшегося от нагретой земли) и подозвал их:

– Не бойтесь! Я не обожгу.

Его голос согрел воздух, и тени обрели форму: кролики с шерсткой цвета янтаря, ящерицы с чешуей, переливающейся как расплавленное золото, птицы, чьи крылья отливали медью. Они резвились в лучах, а Сонни направлял свет так, чтобы создать для них горки из радужных бликов и бассейны из тепла.

– Смотрите, это – полдень! – объявил он, поднимаясь выше.

Линзы его очков сфокусировали свет, и на земле возникли узоры: световые круги, танцующие меж деревьев. Зверюшки прыгали по ним, словно по ступенькам, а Сонни хлопал в ладоши, создавая вспышки, от которых распускались новые цветы.

Но чем ярче он светил, тем сильнее ощущал пустоту вокруг. Облака молчали, ветер отсутствовал, и даже звери, засыпая в тени, оставляли его наедине с небом. Однажды, пытаясь заполнить тишину, Сонни разгорелся так сильно, что реки начали высыхать, а листья скручиваться в трубочки.

– Ой-ой, – прошептал он, видя, как кролики прячутся в норы, а цветы поникают. – Кажется, я перестарался…

Он снял очки, и свет стал мягче. Потом научился двигаться медленнее, растягивая день, чтобы дать земле передышку. А когда звери дрожали от прохлады ночи, он оставлял на небе след – алую полосу заката, которая грела их, как одеяло.

– Простите, –