Разрешите представиться!
Здравствуйте!
Разрешите представиться!
Хотя, что вам в моем имени?
Такие имена стираются.
Временными смываются ливнями.
Поэтическая деградация,
Затупила стиха стамеску!
Новых нет сотрясателей нации?
Евтушенко где? Вознесенский?
Мода стелет иные правила,
Маргиналов суёт в кумиры!
Толерантно и респектабельно,
Предает анафеме лиру.
Но разбросаны по провинциям,
Вот такие, как мы – безумные.
Что в ночи шелестят страницами.
Обостренные полнолунием.
Многотонные рифмы чугунные,
Переплавлены в безрассудие.
Нас давно все считают чудными,
Посмотрите – кто стал нам судьями?
Даже если плюют мне в душу.
Я отвечу, что зря стараются,
Меня мама зовёт – Андрюша!
Иванов… Разрешите представиться!
Я – рукопись!
До книги еще надо дорасти,
Я – рукопись в потрепанной тетради.
Исчерканы измятые листы…
За что мне это? Отвечайте, Бога ради!
Я – рукопись… Я – полуфабрикат!
Не ведаю чем выплеснусь наружу.
О как бы много мог я рассказать,
Я мог бы… Но никто не хочет слушать!
Я – рукопись! Чужой безумный бред,
Написанный в горячке вдохновенья.
Не детектив я… Не поэма… Нет…
Неграмотное чье-то откровенье.
Я – рукопись! А ты? Скажи, кто ты?
Ты, кто считает, что имеет право.
Смеяться, ампутируя листы…
Рвать без наркоза их… Рвать пьяно… Для забавы…
Я – рукопись! Я тоже человек!
Хочу я стать бестселлером в итоге.
Я жить хочу! Ответьте, в чем мой грех?
Я – рукопись! Не будьте ко мне строги…
Пей, мой вечер
Где-то между лирикой и клиникой
Я застрял… Куда же мне идти?
Вечер напросился в собутыльники.
Он слабак… Напился и грустить…
Плачет вечер, он совсем расклеился,
Чувственно стекает по стеклу.
Новый дождь… Как глупо я надеялся.
Строил планы, радуясь теплу.
Не виновен, но прошу прощения,
Хотя каждый в чем-то виноват.
Завтра обещают воскресение.
Мне субботу хочется опять.
Мне суббота ближе и привычнее,
Мне субботний вечер – лучший друг.
Воскресенье… Как оно цинично…
Понедельником в лицо ударит вдруг.
Вечер плачет… Скоро он закончится…
Дождь останется… За окнами… В душе…
Новый день проблемами топорщится,
Пей, мой вечер…
Что пора?
Уже?
Простите
Простите мне заснеженный мой март,
Как я прощаю март ваш снегопадный.
Простите за лукавство вещих карт,
Вам счастье нагадавших беспощадно.
Простите утро не у ваших ног,
Простите все мои непосвященья.
Я ничего вам посвятить не смог,
Вас нет нигде в моих стихотвореньях.
Простите мне невысказанность чувств,
Я вам прощу своё непостоянство.
Забудьте…
Я всё помню наизусть…
Я – хулиган…
Простите хулиганство…
Простите неуютную любовь,
Забудьте…
Ничего не обещайте…
Я так боюсь, что вам поверю вновь.
Простите…
Я уже простил…
Прощайте…
Мы учились любить…
Мы учились любить… Оба…
Мы учились прощать друг друга.
Мы спасали любовь от злобы.
От недуга и от испуга.
Уходили мы… Возвращались…
Лихо били сердца и посуду.
Мы друг в друга клещами впивались.
Мы – навеки… Теперь мы всюду…
Мы учились любить… Долго…
Мы сжигали любовь и грелись.
Нас так мало… Но так нас много…
Мы не спились с тобой… Мы – спелись…
Мы учились любить… До боли…
Врачевать научились раны…
Знаешь, глупые мы… Не более!
Ну а кто из нас без изъяна?
Застыло прошлое…
Дни пролетают второпях.
Весна да осень.
Застыло прошлое в дверях,
Приюта просит.
Застыло прошлое…
Стоит…
Мой гость незваный.
В глаза не смотрит и молчит,
В одежке рваной.
В краях нездешних обнищав,
Душой и телом.
Вернулось в дом мой не спеша,
Обледенело.
Воспоминаний чемодан
Задвинут в угол.
Там все равно один обман,
Смешно и глупо.
Вернулось прошлое… Застыв…
Стоит в пороге.
Канючит жалобно – пусти,
Хоть на немного.
И рад бы я его впустить,
Да сердце сжалось.
Хочу я будущим пожить,
Тем, что осталось…
Слыть дураком не страшно… (Я – трус)
Писать не сложно… Сложно не писать.
Еще сложней уснуть, когда не спиться.
Писать не сложно… Это как дышать…
Куда слож