Артемия. Оборотень

Анастасия Георгиевна Малышева

Остался позади замок. Отброшено чужое имя. Но по-прежнему нет понимания, что уготовано в этой жизни. Найти семью, найти себя… Или исполнить то, что было предначертано судьбой?

Анастасия Малышева

Артемия. Оборотень

Пролог

Мужчина улыбался, с поистине отеческой нежностью глядя на искусно вырезанную из камня женщину. Её глаза лучились теплотой, а в чаше ладоней пригрелась живая пташка.

– Хорошая получилась статуя.

– Вы правы, – жрица, в традиционном зелёном платье с рунической вышивкой по подолу встала рядом с мужчиной.

– Реона, признайтесь, где вы нашли такого умельца? – мужчина наклонил голову набок, заглядывая в лицо собеседницы. – От неё прямо веет весной, хотя на дворе от апреля одно тишь название.

Реона рассмеялась и покачала головой.

– Я вам скажу, а вы его в столицу сманите?

Мужчина с лукавой улыбкой величественно пожал плечами и снова посмотрел на статую.

– Она ведь живая, – в его голосе слышалось благоговение, а глаза светились радостью.

– Даже не уговаривайте, – Реона снова покачала головой. – Имя благодетеля тайна даже для меня.

– Вот как. Жаль, – мужчина вздохнул, но без особой тоски и сожаления.

Старшая жрица неопределённо повела плечами, и с любовью посмотрела на статую своей богини.

– Вас проводить в гостиницу? Или, может, подождёте в моём домике? Мне пора идти, – Реона искоса взглянула на своего гостя. – Сами понимаете…

– Нет… Нет, – мужчина покачал головой и поправил завязки тёмного плаща. – Я бы хотел ещё немного побыть здесь… Рядом с Арион. Если ты не против. Через пару часов я должен отправляться обратно.

– Что ж, – медленно произнесла Реона, задумчиво глядя на статую, словно решаясь.

Но каменный двойник Богини остался по-прежнему безмятежен, и лишь птица в её руках недовольно завозилась, устраиваясь поудобнее. Жрица коротко рассмеялась и покачала головой.

– Конечно, останьтесь. Вам – можно, я думаю, – женщина слабо улыбнулась и набросила на свои плечи плащ – двойник того, что укрывал спину гостя. – Доброго пути, Эл.

– Спасибо, Ри, – с тихой грустью улыбнулся мужчина и снова повернулся к Богине.

Дверь открылась лишь на пару ударов сердца, впустив в помещение звуки дождя, и негромко закрылась. Воцарилась уютная тишина. От божественной фигуры шло почти летнее тепло, а янтарь в глазах словно светился, озаряя единственную залу солнечным теплом.

Тишина, покой и поистине домашний уют. Место, где тебя всегда ждут и где тебе всегда рады. Маленький уголок солнечного леса, где всегда лето…

Лишь мужчина казался здесь лишним, чужеродным пятном грязи среди зелёного великолепия, пропитанного жизнью. И в глазах гостя не было ни следа былой любви и нежности, лишь холодный расчёт. И все его лицо стало жестче.

Он пришёл сюда не любоваться статуей прекрасной светлой Богини.

Решительно закатав рукава, он взмахнул руками, словно дирижёр, и тишину нарушили слова. Негромкие, но хлёсткие и колючие. В помещении потянуло ветром, огонь зачарованных свечей всколыхнул магический сквозняк, а пташка в каменных ладонях недовольно завозилась.

Но мужчина не обращал ни на что внимания, полностью отдавшись колдовству. Слова набирали силу, дробясь эхом и рассыпаясь по зале, стремясь захватить её всю без остатка и оставить свой грязный след на каждом кусочке зелёного тепла.

Последнее слово совпало с раскатом грома снаружи, и птица, недовольно чвиркнув, взлетела из своего ложа. Мужчина замер, высоко воздев руки и глубоко дыша, пытаясь прийти в себя после ворожбы.

Открывал глаза он неторопливо и удивлённо вскинул брови – не изменилось практически ничего.

Задумчиво хмыкнув, мужчина перевёл холодный взгляд на статую и торжествующая улыбка разрезала его лицо.

– Интересный эффект, но… Так даже лучше, не правда ли, Арион?

Янтарь блеснул недовольством, но мужчина лишь рассмеялся – свет золотистого камня однозначно стал бледнее, а значит заклинание сработало.

– Ах, как жаль… Что ты не в силах ответить, – мужчина с показным сожалением покачал. – Как жаль… Что тебя больше никто не услышит.

Медленно, по всем правилам этикета, поклонившись, Эл покинул храм.

И лишь мален