Красный Терем

Дея Нира

Первая книга трилогии "Русалочьи чары".

В далеких северных лесах притаилась деревня. Жители поклоняются Древним Богам, чьих имен не знают. Посреди деревни стоит Красный Терем, где собираются Старейшины и Жрецы.

Марешке только исполнилось шестнадцать. В деревне ее не любят, чувствуют в ней чужую и называют ведьмой. Она узнает одну тайну, что ее мать была русалкой. У Марешки пробуждается дар, которым она еще не умеет управлять. Отец хочет выдать ее поскорее замуж, но она мечтает о дальних землях, поэтому делает все, чтобы отвадить женихов.

Кузнец Владар по нраву многим девицам, да только он от Марешки глаз не отводит, словно зачаровали его. Что делать, если отец заставляет идти замуж против воли, а тут еще и купец чужеземный в душу запал? Удастся ли примирить в себе русалочью и человеческую кровь, чтобы добиться желаемого?

Дея Нира

Красный Терем

Глава 1. Окаянная краса

Посвящаю книгу:

Моим самым близким и родным людям.

Горячим сердцам, жаждущим новых открытий.

Тем, у кого есть мечта, за которую стоит бороться.

В лесах, где деревья тянутся к небу,

В глухой деревушке Марешка живёт.

Её сторонится и кликает ведьмой,

Считает чужой и не любит народ.

Тайна есть у юной красы:

Русалочья кровь в её венах течёт.

С заката до самой рассветной росы

С нечистью девица речи ведёт.

Лишь только достигла шестнадцати лет,

Решил её замуж выдать отец.

Но сердцем её уже дан был обет,

Не люб нашей деве красавец-кузнец.

Тайна есть у юной красы.

Поможет ли деве русалочья кровь?

С заката до самой рассветной росы

Молит она сохранить ей любовь.

За милым пойду хоть на край, хоть за край

И душу отдам, чтобы рядом с ним быть.

С нелюбым мне в тереме ад, а не рай.

Я лишь одного могу в сердце хранить.

Тайна есть у юной красы,

Сжалятся ль боги над ней или нет?

С заката до самой рассветной росы

Девица ждёт судьбоносный ответ.

Евгения Зальцзейлер

Сквозь закрытые ставни забрезжил румяный рассвет. Но я еще пребывала в приятной полудреме. Хотелось хоть немного насладиться покоем полутемной спаленки. Хитрый ветер пробрался сквозь щели оконных ставен и холодил босые ноги. Повеяло свежестью, какая появлялась после дождя.

Жаль, что отец велел всегда закрывать окна на ночь. Из опасения, что к нам могут проникнуть недобрые люди, хотя воровство случалось крайне редко. Если только какие караваны купеческие мимо проедут. Да разве ж они долго задерживались когда-нибудь? А если бы кто и забрался в дом, так его бы ожидало разочарование. Ведь у нас ничего нет такого, что могло бы вызвать их интерес.

Сам дом довольно мрачный, как снаружи, так и внутри. Массивный, высокий, с грубо оструганными балками и двускатной крышей, прятался в густом саду, словно стесняясь своего вида. Он мог бы казаться богатым, но не сейчас. Хотя ставни и двери украшены дивными узорами в виде птиц и зверей, чтобы оберегать дом от всякого лиха, сейчас совсем потемнели от сырости. Густой мох зелеными дорожками переползал с земли и камней на стены, цеплялся за темные бревна и карабкался на крышу.

В углах на потолке кое-где виднелись разводы от дождей: в нашем краю грозовые облака более частые гости, чем сияющее и ласковое солнце.

Наш дом стоял на окраине деревни, в окружении чужих дворов, у самого дремучего леса. Куда ни глянь – бесконечные дубовые рощи, луга, поля с рожью и льном, земляничные и цветочные поляны, быстрые речки. Даже если какой смельчак забрался бы на самое высокое дерево и огляделся, то взору его предстала одна и та же картина: бескрайние зеленые просторы и блестящая синь озер. Порой земля сливалась с небом, особенно в ненастье, когда густые туманы захватывали в плен все кругом. Тогда даже соседские дома пропадали в этом молочном мареве.

Впрочем, летними ночами я могла разглядеть россыпи чудесных, сияющих звезд. Я любовалась ими порой до самого утра, пока не бледнело темное небо, и терзалась вопросами, которые в нашей деревне посчитались бы странными. Живет ли кто на этих дальних звездах? Отчего луна становится месяцем? Как день сменяется ночью? Душа моя уносилась далеко-далеко. Так приятно было мечтать о чем-то неведомом и