Квартет

Василий Трофимов

Говорят, что беда не приходит одна. Главный герой на собственном опыте убедился в этом как никто другой. Его жизнь кардинально изменилась после несчастного случая.

К счастью, у него есть близкие люди, готовые прийти на помощь в трудную минуту. Но какие ещё сюрпризы готовит судьба? И о каких семейных тайнах лучше не знать?

А если, всё, вокруг, не то, чем кажется?

Василий Трофимов

Квартет

"Все, что видим мы, видимость только одна. Далеко от поверхности моря до дна. Полагай несущественным явное в мире, Ибо тайная сущность вещей не видна. "

Источник: Омар Хайям

Скорая.

– Верхняя Радищевская 8, вызов принят.

– Михалыч, что там? – Спросил санитар, рукой растирая лицо, стряхивая с себя остатки сна.

– Парашютист*.

– Упаковываем?

– А кто знает, приедем увидим – ответил фельдшер. – Ну что стоим? – сказал он, обращаясь к водителю – включай дискотеку, поехали.

Специалистов не хватало, и бригада скорой помощи состояла всего из трёх человек. Старшим в бригаде был фельдшер, Фёдор Михайлович, для своих, дядя Фёдор или просто Михалыч. Мужчина крепкого телосложения, во всех отношениях опытный, в возрасте незаметно для самого себя подошедший к полувековому рубежу. Санитара, высокого, двадцатичетырёхлетнего парня, балагура и весельчака, с необычными какими-то стеклянными глазами серого цвета. И собственно водителя, аса руля и газа, человека немногословного, отлично знавшего свою машину и город. Фамилия его была Кузьмичев, и с самого начала как-то повелось, что к нему обращаться не иначе как Кузьмич.

– Да здесь, во двор сворачивай, видишь, нас встречают. Машина въехала в проезд между домами.

– Всё, дальше не проедем – сказал водитель. Дорогу преграждала узкая канава, вырытая не известно, когда и для удобства перехода перекрытая в одном месте двумя досками. Здесь, по всей вероятности, что-то начинали строить, но так и не докончив бросили. По всему двору валялся строительный мусор, битый кирпич, куски арматуры, в сторонке неряшливой копной расползлись доски.

– Кузьмич, мы сейчас выйдем, а ты машину тогда разверни, – сказал Михалыч водителю. Во дворе их встретил возрастной мужчина в тёмно-синем плаще, с портфелем в руках.

– Иду я, домой возвращался. Несколько не связано, явно волнуясь начал он – случайно увидел, здесь на шестом этаже, – мужчина неопределённо махнул рукой в сторону дома, – он сначала снаружи по карнизу балкона ходил, за перила держался, потом руки отпустил и вниз. Упал, сразу поднялся, я даже глазам не поверил, несколько шагов сделал и рухнул. Ну я скорою и вызвал, трогать его не стал, так издалека посмотрел только, мужчина молодой вроде.

У стены десятиэтажного дома сталинской постройки, был разбит газон, далее через несколько метров проходила народная тропа, сейчас вся заваленная строительным мусором. Рядом с этой кучей лежал босой человек в зелёных спортивных брюках и розовой майке с неразборчивой надписью на спине. Медики вдвоём склонились над телом, разбившийся лежал почти безмолвно, лишь тихо постанывая.

– Так, возраст, вряд ли старше сорока, лицо всё разбито. Понятно, это он при вторичном падении получил, дошёл до кирпичей и лицом навзничь, как только шею не сломал – Фёдор осторожно провёл пальцами по поверхности шеи. Не здесь всё в порядке, а вот как он лежит мне не нравиться, не хорошая такая поза, очень уж характерная.

Пострадавший лежал на правом боку, ноги притянуты к животу, такая поза сигнализирует о возможном разрыве печени и как следствии внутреннем кровотечении. Глаза у него были тусклые, запавшие, взгляд неподвижный, под глазами легли тени.

– Цианоз рта, носа, да какая тут синюшность здесь все оттенки красного, – сказал сам себе фельдшер, – запаха перегара нет, рвоты нет, а язычок мы сейчас поправим, чтобы не запал.

– Сергей, проверь АД и пульс на тебе, – обратился к санитару фельдшер, осторожно пальпируя живот. Повреждение явно есть, реакция на пальпацию отсутствует.

– Смотри, а он ещё тот старый скрипач, – сказал санитар, пытаясь нащупать пульс на запястье. И действительно на серой коже предплечья с внутренней стороны выделялись узкие бугры старых шрамов.

– Пу