Курсант. На Берлин – 2

Павел Ларин

Павел Барчук

Курсант. На Берлин #2

Успешная карьера, гулянки, девочки – жил, кайфовал, никого не трогал. И вдруг на тебе – 1939 год. Получите, распишитесь! Я оказался в прошлом родного деда, о котором раньше ни черта не слышал. Секретная школа НКВД, нелегальная работа на благо Советского Союза и война, о которой мне известно больше, чем кому-либо. Что это: шанс изменить прошлое и спасти миллионы людей или верная гибель? Сейчас я – разведчик в самом сердце Третьего Рейха и от меня зависит будущее. Ну ладно… Будем работать с тем, что есть.

Павел Барчук, Павел Ларин

Курсант. На Берлин – 2

Финляндия, Хельсинки, апрель 1939 года

Эско Риекки пребывал в дурном расположении духа. Всему причиной стал дурацкий сон, приснившийся начальнику сыскной полиции этой ночью.

И ведь поди ж ты, сто лет он ночами не видел снов. Ложился в постель ровно в девять часов вечера, после ужина. Если, конечно, не приходилось по долгу службы оказаться в каком-нибудь другом, более интересном месте. Затем быстро, четко выполнял супружеский долг, отворачивался на бок и в одно мгновение проваливался в вязкую, черную пустоту.

Госпожа Риекки однажды намекнула ему, что в их возрасте, при наличие двух дочерей, можно уже и не утруждаться глупыми вещами. Вряд ли чудесным образом она осчастливит господина Риекки наследником. Годы берут своё. А других причин для столь бесполезных усилий нет.

Речь, конечно, шла о любовных утехах, ко?им, по мнению госпожи Риекки, настало время отойти на задний план. Однако Эско относился к данной стороне жизни ответственно. Он кто? Супруг. А значит, что? Никаких долгов за ним оставаться не должно.

Естественно, дело вовсе не в огромном желании. Отнюдь. Его, этого желания, с самого начала было не сказать, что много. Эско выбрал себе подходящую жену из подходящей семьи. Какие уж тут желания?

Тем более, с годами у начальника сыскной полиции вдруг начала развиваться слабость к красивым блондинкам, имеющим легкий французский акцент в своей речи. Но сейчас не о том разговор. Сейчас разговор о плохом настроении Эско и о беспокойстве минувшей ночи.

Обычно начальник сыскной полиции засыпал мгновенно, не успевая понять всю прелесть сна. Буквально сразу, едва веки Эско становились тяжёлыми, а разум отключался, наступало утро и он бодро вскакивал с постели. Конечно, в реальности проходило не меньше шести часов, но для Эско они пролетали одним мгновением.

Если же господину Риекки выпадало сомнительное удовольствие отсутствовать дома допоздна, занимаясь делами службы, то его сон, когда начальник сыскной полиции возвращался в родную спальню, тем более был коротким, глубоким и пустым. Неважно, сколько он длился, восемь часов или два. Это совсем не играло никакой роли.

Может, именно поэтому господину Риекки для того, чтоб встать вовремя, не нужно было ничего. Часы с боем, крикливый петух или заботливая жена – это все удел слабовольных, недисциплинированных людей. Риекки вовсе не из их числа. Он сам точно знал, когда нужно проснуться.

А вот сегодня ночью… Впервые за очень много лет господин Риекки оказался во власти самого настоящего сновидения. Сон был муторный, но настолько яркий, что в какой-то момент Эско подумал, а точно ли ему это снится? Может, все происходит в реальности?

Главным действующим лицом сна был чертов русский. Конечно! Кто же еще? За последние три недели в жизни начальника сыскной полиции Финляндии другого и не бывало. Все вертелось вокруг Алексея Витцке.

Так вот… Господину Риекки снился прекрасный семейный вечер. Эско снилось, будто супруга приготовила к его возвращению чудесный, наивкуснейший Калакукко. Запах этого пирога, начиненного лососем, яйцами и зеленью, Риекки почувствовал от входной двери. Во сне! Это представить сложно, но тем не менее, господин Риекки действительно втянул ноздрями аромат своего любимого блюда.

– Проходи, любимый. Все готово. – С улыбкой произнесла супруга Эско, а затем подмигнула ему игриво, развернулась и, покачивая бедрами, направилась к столовой.

Сказать, что Риекки обалдел, это не сказать ничего. Его жена всегда была приличной женщиной. Матерью