Закон и Честь! 3. Ярость закона

Андрей Северский

Закон и Честь! #3

Это третья книга серии. Сражение Джейсона и Невидимки на улицах города…

Андрей Северский

Закон и Честь! 3. Ярость закона

Глава 1

– Ты знаешь, сегодня, впервые за долгое время я почувствовала себя прежним человеком, – призналась Генриетта. Она сидела, уперев локти в коленки, положив подбородок на ладони. Рассыпанные по плечам золотистые волосы обрамляли миловидное личико девушки, придавая сходство с невинным ангелом.

– Прежним? Ты о чём вообще, подруга? – Спунер, лёжа на соломенном тюфяке, лениво пожёвывал спичку.

– Да, прежним. Тем, кем я была раньше. Я почувствовала себя нужной и необходимой. На миг мне показалось, что я вновь нахожусь в своём доме, в кругу семьи. Я больше не ощущала себя грязной никчёмной шлюхой.

Джек приподнялся на локте, с немалым удивлением поглядывая на сидящую в продавленном кресле с протёртой до дыр обивкой девушку. Вот это номера она отмачивает в последнее время! То оказывает помощь в поимке опаснейшего маньяка, то выдаёт совершено заумные философские рассуждения о смысле жизни. Никак тронулась на почве всех этих переживаний, всерьёз забеспокоился Спунер. А что? Он слыхал, что люди и из-за меньших проблем слетали с катушек.

– Э-э-э, милашка, ты чего это такое тут выдала сейчас?

– Прости, тебе, возможно, и не понять меня… Ты славный мальчик, Джек, но ты и не знал другой жизни. Ты, сколько себя помнишь, был беспризорником. А я… Я раньше… У меня раньше всё было по-другому. Всё!

Спунер с отвращением фыркнул, еле сдержавшись, чтобы не плюнуть в сидевшую к нему вполоборота девушку. Нет, ну надо же! Посмотрите, как мы заговорили! Он, значит, привёл её в свою наилучшую нору, надёжно спрятанную от чужих глаз, приютил на ночь, и что в благодарность? Конечно, его берлога не гостиница уровня «Семи башен» или «Алмазов королевы», но в коморке сухо, с потолка не капает, в забитые досками и листами жести окна не дует, даже печка есть, которую Спунер протапливал по особым случаям запасами наворованного с грузовой баржи угля. Этой наступившей промозглой туманной ночью, когда холод кусал за ноги, а сырость проникла под исподнее, был как раз один из таких случаев. Так вот, он, выходит, все условия создал этой грудастой красотке, а она его носом в его же дерьмо тычет?!

– Ну да, куда уж нам… Мы то люди простые, подзаборные. Тоже мне, нашлась «прынцесса» голожопая, – заворчал Спунер, подсовывая ноги поближе к пышущему в открытой железной печи пламени. Печки вполне хватало, чтобы обогреть небольшую комнатёнку, расположенную в одном из заброшенных полуразрушенных домов Нижнего Раневола, затерявшегося среди сонма таких же развалин в районе Пирсов. Цивилизация стремительно покидала эти негостеприимные места, чем не упустил воспользоваться малолетний проныра, устроив себе в одном из покинутых домов уютное жилище, о существовании которого никто, кроме Джентри, не знал. Это была лучшая нора Джека. Именно поэтому он привёл сюда Генриетту, решив не возвращаться в прежнее логово.

Генриетта повернулась к улёгшемуся на матраце прямо на полу Спунеру, и тихо сказала:

– Джек, прости меня… Я ничего плохого не имела в виду. Я всего лишь хотела сказать, что я каждую ночь вспоминаю о своей прошлой жизни и проклинаю нынешнюю. Ты бы знал, как я ненавижу себя и то, во что я превратилась… Я же не была такой, понимаешь. Не была…!

Потрясённый воришка увидел, как из васильковых глаз девушки побежали хрусталики слёз. Лицо Генриетты исказила судорога, подбородок затрясся, и Джек понял, что сейчас она разревётся в лучших традициях актрис театральных трагедий.

– Стоп-стоп-стоп, подруга! Охолонь! Не вздумай мне тут потоп устраивать. Ты чё? Я на тебя не обижаюсь, брось! Если бы я обижался на всех и за всё, то мне бы никакого здоровья не хватило. Не реви, говорю!

– Я… Я не р-реву… – сглатывая слёзы, прогундосила Генриетта, резко отворачивая лицо в сторону. Отблески печного огня заиграли золотом на её волосах. В тёмной комнатушке это выглядело так, будто вокруг головы ночной бабочки вспыхнул огненный яркий нимб. Джек невольно залюбовался ею. Хороша, бесовка!

– Хочеш