Реплика #11 (история в красных тонах)
Леонид Грунский
Небанальная история о банальном падении со скрытой историей. Чем может закончиться банальный поход в магазин и «кровавые» подробности.
Леонид Грунский
Реплика #11 (история в красных тонах)
А началась эта история крайне просто, с банального и простого похода в магазин.
Что же здесь такого необычного и как это связано с падением? – зададитесь вы вопросом и будете правы, но смею вас заверить, что каждая деталь тут важна и каждая, как в хорошей заправской литературной заявке, книге, повести, отражает внутреннюю суть предметов и событий, диалектически связанных между собой.
Отправились мы намедни в магазин за удовлетворением простых человеческих потребностей: купить что-нибудь из еды, так сказать, положить на зубок. В самом магазине разыгрался небольшой конфликт, и надутые сёстры, одна из которых я, свидетель дальнейших эпохальных событий, обласканные взаимными оскорблениями и обвинённые в нечеловеческом отношении друг к другу, уже возвращались домой.
В одном единственном белом, но экологически чистом и бесполезном при единственной покупке – пакете сколько там процентного кефира, телепался белый «кирпич».
Поднимаясь по плохо освещённому подъезду, я, по привычке и в силу своего дурного, малость эгоистичного характера, сделала несколько уверенных и небольших шагов и шла впереди.
Оставалось нам не так много, всего-то четыре этажа пройти пешком, и на одной из площадок я повернулась удостовериться, насколько комья обиды за недавнюю нашу ругань сидят глубоко в сестре. Стоя уверенно и твёрдо на площадке, как и в разуме своём, в своей правоте от происходящего, наблюдала это бредущее, еле передвигающееся уныние с пакетом в руке, начало которого не было видно, ибо скрывалось оно в длинном рукаве осенней куртки.
Куртка эта – отдельная история, вкратце которую передать и пересказать сложно, потому что длинна и не совсем тут уместна. А если уж совсем кратко, то куплена она была в размер и сидела очень даже неплохо даже на этой худой швабре, которую изредка я называю по имени и без эпитетов. В минуты обиды или душевных внутренних терзаний это нечто, Сонечка, всё-таки уменьшалась в размерах, всем видом показывая ничтожность своего существования и пасование перед ситуацией – проваливалась в любую вещь, в которой была одета.