Шёпот древних лесов

Григорий Николаевич Меньщиков

Погрузитесь в мир, где тени шепчут тайны, а реки поют песни старше времени. Этот сборник переносит вас в суровую и загадочную Русь IX века – эпоху дремучих лесов, грозных богов и духов, что стерегут свои земли. Здесь собраны мифы и сказки, рождённые у костров переселенцев, в шорохе ветвей и плеске тёмных вод: истории о лешем, что то помогает, то мстит; о водяных, утягивающих в глубины; о русалках, чьи голоса манят в чащу; и о людях, что бросают вызов природе – и платят за это.

Сборник "Шёпот древних лесов"– это не просто книга, а ключ к пониманию души древней Руси, её страхов и надежд. Откройте его, и пусть ветер из прошлого повеет на вас из каждой строки.

Григорий Меньщиков

Шёпот древних лесов

Похититель крови

Туман стелился над деревней, цепляясь за низкие крыши изб, будто хотел утянуть их в сырую землю. Осень в этом году пришла рано: листья на березах пожелтели еще в конце августа, а ветер с болот приносил холод и запах гнили. Деревня стояла на краю леса – десяток дворов, амбар да покосившаяся часовенка без креста, которую построили лет двадцать назад, да так и не освятили. Жило тут человек сорок, не больше: крестьяне, что гнули спины на скудных полях, да бабы, что ткали, варили и молились, чтобы зима не забрала последнее тепло.

Иванка проснулась до рассвета. Сквозь щели в стенах ее маленькой избы тянуло сыростью, и она, зябко кутаясь в шерстяной платок, принялась разводить огонь. Дрова трещали, дым ел глаза, но вскоре в очаге заплясали язычки пламени. Ей было двадцать зим, но выглядела она старше – худое лицо, темные круги под глазами, волосы, заплетенные в тугую косу. Сирота с малых лет, она привыкла держать себя в руках, не жалуясь на одиночество. Только иногда, глядя на реку за околицей, вспоминала брата – тот утонул в болоте, когда ей было десять, а ему всего пять. С тех пор река казалась ей живой и злой.

День начался как обычно: мужики ушли копать яму под новый амбар, бабы понесли воду от колодца. Иванка сидела за ткацким станком, когда услышала крики. Голоса доносились с краю деревни, где поле упиралось в лес. Она выглянула в дверной проем: Радомир, староста, махал руками, а вокруг него столпились мужики с лопатами. Любопытство пересилило усталость, и Иванка, набросив шаль, пошла посмотреть.

– Гляньте, что откопали! – кричал Мишка, сын Радомира, размахивая грязными руками. Мальчишке было четырнадцать, и он вечно лез туда, куда не звали. Перед ним в земле лежал металлический ящик, длинный, как гроб, и широкий, как кадка для солений. Поверхность его покрывала ржавчина, но угадывались странные знаки, вырезанные глубоко, будто когтями. Мужики обступили находку, переговариваясь.

– Сокровище, поди, – сказал кузнец Егор, потирая бороду. – Или от старых князей что осталось.

– Не трогай, дурень, – буркнула баба Олена, что ковыляла следом, опираясь на кривой посох. Старуха была хромой, с лицом, сморщенным, как печеное яблоко, но глаза ее блестели, как у молодой. – Не к добру это.

Радомир, рослый и широкоплечий, сплюнул в траву.

– Чего каркаешь, старая? Сокровище или нет, разберемся. В избу мою тащите, там поглядим.

Ящик оказался тяжелым – четверо мужиков еле подняли его, кряхтя и ругаясь. Иванка стояла в стороне, глядя, как они волокут находку через поле. Над лесом закружил ворон, хрипло каркнув, и ей вдруг стало не по себе. Туман сгущался, скрывая деревья, а ветер донес далекий вой – то ли зверь, то ли что похуже. Она перекрестилась, хоть и не любила часовенку, и поспешила домой.

К вечеру ящик уже стоял в избе Радомира, у самого очага. Мужики пытались открыть его топором, но металл не поддавался. А ночью, когда деревня затихла, Иванка услышала шорох за стеной – тихий, но настойчивый, словно кто-то скребся в темноте.

***

Ночь легла на деревню тяжелым одеялом. Луна, тонкая, как серп, едва пробивалась сквозь облака, и только собаки, скуля, нарушали тишину. Иванка ворочалась на лавке, укрывшись овчиной, но сон не шел. Шорох, что она слышала вечером, вернулся – теперь громче, ближе, будто кто-то скреб землю у самой стены. Она поднялась, осторожно подошла к щ