Его проблема

Маша Малиновская

В плену страсти #3

Меня продали.

Не в буквальном смысле, конечно. Но разве это имеет значение? Мать и отчим даже не

пытались за меня бороться. Они просто взяли деньги и закрыли глаза.

А он…

Макар Воронов. Хищник. Холодный, властный, опасный. Он не спрашивал моего согласия,

просто забрал меня.

Сказал, что так будет лучше. Что это – защита.

Но защита от кого?

И кто защитит меня от него самого?

Маша Малиновская

Его проблема

1

Юлия

Я умираю с голоду.

Серьёзно, сейчас готова съесть хоть что-то, лишь бы перестал урчать мой пустой желудок. Голод гложет меня изнутри, а тело еле держится на ногах после четырёх пар в колледже и изматывающей смены.

Сегодня в пекарне был полный кошмар. Новая пекарь, эта стерва Лариса, сожгла противень рогаликов, а потом перекинула вину на меня. Старшая смены, конечно, не поверила, но всё равно урезала зарплату.

«Держи, хоть один забери, раз виноватая», – сказала она.

Спасибо, блин.

Я сжала зубы, но промолчала. От споров мне ни горячей еды, ни денег не прибавится. Выгонят и оставшиеся положенные копейки не дадут.

Я иду домой, грызя краешек рогалика. Тёплый, хоть и немного подгоревший, но всё равно вкусный. На улице уже темно, фонари светят тускло. Осень, ветер пробирается под одежду, заставляя ёжиться. В голове только одна мысль: добраться домой, упасть в кровать и заснуть.

Но стоит мне свернуть в родной двор, как в груди что-то сжимается. До дома осталось всего ничего, но тут я замечаю их.

Две иномарки. Дорогие. Чёрные, огромные, с тонированными стёклами, припаркованные прямо у нашего покосившегося забора.

У меня сразу пробегает холод по спине.

Они совершенно не вписываются в нашу обшарпанную улицу.

У нас в районе такие машины не стоят. Здесь старенькие «Жигули» да потрёпанные иномарки, а не это – мощные внедорожники, которые выглядят так, будто в них сидят бандиты из кино. Богатые бандиты.

Притормаживаю.

Тревога накатывает волной. В голове сразу прокручиваются самые мрачные сценарии. Может, к отчиму пришли за долгами? Или у мамы проблемы?

Я замедляю шаг, сердце колотится о рёбра.

Но несмотря на логичные доводы, пульс ускоряется, но я продолжаю твердить себе, что не надо паниковать. Вдруг соседи продали свою халупу, и новые хозяева решили наведаться? Всякое бывает.

Возле соседского двора куча песка и куча шлака, вот и поставили машины возле наших ворот.

Вроде бы логично всё звучит, но внутри всё равно тревожно.

Я вдыхаю холодный воздух, решаю не тупить и захожу в дом.

Первое, что бросается в глаза – мама бледная, как стена, а отчим даже протрезвел. Они сидят на кухне, будто суд ждут.

А перед ними четверо мужчин.

Трое – молчаливые громилы в костюмах. Охрана.

Четвёртый…

Тот, кто явно тут главный.

Он сидит, откинувшись на стуле, одной рукой постукивает пальцами по столу. Пальцы длинные, ухоженные. Внимательный взгляд серых глаз под прямыми бровями сразу цепляет и пришивает на месте. Эти глаза изучают, оценивают, будто решают, кто я и что со мной делать.

Спокойный. Уверенный. Опасный.

Молчит. Просто смотрит на меня, чуть склонив голову на бок, будто оценивает.

– Ты Юлия? – наконец спрашивает он.

Голос глубокий, чуть хриплый. В груди отзывается странной вибрацией.

– Да… – медленно отвечаю, нервно сжимая бумажный пакетик с рогаликом в руке.

Мужчина кивает, как будто удовлетворён моим ответом. Ещё раз проходится по мне взглядом с ног до головы, и у меня от этого взгляда мурашки ползут по коже.

– Меня зовут Макар Воронов, – представляется он. А потом, не оставляя ни секунды на осмысление, выдаёт такое, что у меня мир переворачивается с ног на голову: – Я приехал за тобой. Ты едешь со мной, девочка.

2

У меня перехватывает дыхание. Под ложечкой начинает противно сосать, до тошноты.

– За мной? – слова даются с трудом, но я выдавливаю их. Собственный голос не узнаю. – Что значит «за мной»?

– То и значит, – спокойно отвечает он, вставая. – Ты едешь со мной.

Я отступаю назад, сердце срывается в бешеный ритм. В панике бросаю взгляд на мать и отчима, но они отводят глаза. Совсем уже ополоумели со своим самогоном? Даже… даже слова не с