От чего-то усиливавшегося, проникавшего в меня и грозившего мне оцепенением я стал просыпаться и поспешил изо всех сил оказать ему сопротивление: заставить себя во что бы то ни стало пошевелиться. Что-то опять зависло надо мной с едва уловимым шипящим звуком какого-то шелеста. Преодолев угрозу парализации, я решил встать и посмотреть на часы. На экране этих часов, находившихся на изготовленном мной комоде, в темноте ярко светились красным единица и девятка после ДВУХ НОЛЕЙ. На самом ДЕЛЕ после полуночи прошло семнадцать минут. Из-за отключений электроэнергии на этих часах приходилось заново устанавливать время, которое как стиралось в НИЧТО, в одни НОЛИ. Пару дней назад свет раз за разом отключали, и когда я в последний раз устанавливал время на часах, то нажал лишних ДВА раза на кнопку установки минут и не стал переустанавливать его.

Раз время уже минутами перешло за полночь, то очередные сутки,16 октября 2009 года, можно было считать наступившими. Когда эти сутки подходили к концу, и я уже спал, звук сильного удара в стену дома со стороны дороги разбудил меня. Твёрдости камня, который мог бы долететь с этой стороны, в этом ударе не было. Было похоже на то, что кто-то сумел с такой силой и бросить какой-то короткий, где-то в полметра, обрезок бревна, так, что он вылетел как из пушки. Этот «короткий кусок бревна», нисколько не теряя высоты, не начиная падать на землю, попал прямо в бревенчатую стену дома рядом с верхним углом окна. И этот сильный удар в стену дома разбудил и моего отца, который спал в другой половине дома.

Я вскочил с места и посмотрел на часы. Часы ПОКАЗЫВАЛИ, что после полуночи прошло ровно девятнадцать минут. После того, как что-то стало усиливавшимся магнетическим воздействием пронизывать меня, прошли ровно сутки. Минута в минуту. Прежде чем выйти из дома, я взял с собой фонарь. То, что было брошено в стену дома, должно же было остаться лежать на земле рядом со стеной, и я мог это увидеть. У стены никакого камня или какого-то куска дерева, или чего-то другого, чего не было в этом месте и что можно было бросить, мне так и не удалось обнаружить.

Никакого постороннего предмета не удалось обнаружить и где-то в стороне от стены. Я взял и прошёлся к калитке, внимательно просматривая поверхность земли и слева, и справа от себя, и НИЧЕГО не обнаружил. НИЧЕГО постороннего не удалось мне обнаружить даже за углом дома.

Когда наступило утро 17 октября 2009 года, я решил попробовать ещё раз взяться за поиски того, что было брошено в дом с какой-то нечеловеческой силой. Мне не давало покоя то, что прошлой ночью мне так НИЧЕГО и не удалось обнаружить. Как только я ни старался что-то всё-таки найти, но и на этот раз всё закончилось безрезультатно. В течение дня я снова и снова принимался просматривать прилегающий к дому со стороны дороги участок земли, но так НИЧЕГО и не обнаружил. Раз шесть я осматривал этот участок земли в тот день, не собираясь смириться с бесплодностью своих усилий.

Политика «жёсткой экономии», точнее максимального обезденеживания населения, привела к тому, что у многих домов уже лет шесть назад ограды стояли уже рассыпавшимися. У живших в этих домах не хватало денег на то, чтобы СДЕЛАТЬ новые ограды. Пару лет назад архитектор с парочкой работников сельсовета стали обходить дома, стоявшие вдоль главной дороги, проходившей через всё село, и стали записывать, где сколько столбиков, прожилин, штакетника требуется для того, чтобы СДЕЛАТЬ новые ограды для того, чтобы село хотя бы по обеим сторонам от этой дороги выглядело благоустроенным.

Нам, отцу и мне, жившим в угловом доме, требовалось СДЕЛАТЬ больше, чем нашим соседям. В сельсовете же старались выделять примерно равное количество штакетника, брусков, столбиков. Нашим соседям пришлось СДЕЛАТЬ на несколько метров больше до того угла, от которого ограда шла уже к нашему «гаражу», от того места, где проходила граница между нашими участками.

В наступившем году мы уже могли позволить себе СДЕЛАТЬ ограду от этого угла до обветшавшего «гаража"и: заменить оставшиеся ДВА звена между столбиками и гаражом. Нужно было заменить оставшиеся ДВА звена и с