Под толщей бетона

Евгений Леновский

Сергей попал в подземный бункер-колонию, один из многих, что служил укрытием от ядерной бомбардировки. Только, врагом были существа, в которых превратились люди, после заражения, выведенным вирусом. В бункере, парню, ещё верившему в человеческую добродетель и взаимопомощь всех людей, перед угрозой истребления, пришлось пройти жернова взрослого мира, наполненного злобой, алчностью, ненавистью и корыстью. Ему пришлось убегать, прятаться, сменить личность, полюбить, и потерять свою любовь навсегда. В то время, когда на поверхности свирепствовала ядерная зима, тьма и лютый холод, тут, под толщей бетона, пришло осознание, что весь тот хаос, устроенный наверху, не принёс ничего, кроме разрушения. Возможно, одной из последних надежд всех людей, окажутся те материалы, что он не смог донести до Зоны-15. И вот Сергей стоит перед выбором, уйти из бункера, и может быть выжить и помочь человечеству, или остаться тут и прятаться, теряя близких людей.

Написана, как продолжение книги – «Конец всего»

Евгений Леновский

Под толщей бетона

Глава 1 Чужой для всех.

– Ах вот ты где, а я тебя обыскался.

Парень вздрогнул и выронил из рук ложку. В большом зале, служившем в эти времена столовой, было много народа, но юноша привык быть один. С ним практически никто не общался. Он занимал всегда один и тот же столик, в углу. Света ламп, висящих по периметру, едва хватало, чтобы осветить центральную часть комнаты, а в углу всегда царил полумрак, но не настолько, чтобы ничего не видеть, ложку то мимо рта не пронесёшь, но настолько, чтобы окружающие не замечали сидящего там, в углу, за столиком. Обычно никто не хотел садиться за этот стол. Это было место изгоев, тех кого не приняло это закрытое, замкнутое в подземелье бункера, общество. Одним из таких, не принятых был и Серый. Парень то он был не плохой, и не стремился отгородиться от всех стеной недоверия и молчания, напротив он общительный и компанейский. Ему очень не хватало общения и очень тяготило то, что его не приняли ни в одну компанию. Но это была не его заслуга, а полковника, нынешнего начальника этой мини колонии-поселения. Когда Вадик попал сюда, он ещё не звал себя так. Даже в мыслях не возникало взять себе это имя. Раньше он звал себя по имени, настоящему имени, Сергей. Последние годы, которые он провёл в Прокопьевске с дедом, после того, как город покинули люди, были в целом наполнены добротой и уважением. Дед учил его только хорошему, уважать и доверять людям, ибо перед угрозой вымирания, все должны сплотиться и дать отпор. Такие времена уже были. Дед рассказывал о Великой Отечественной Войне, во время которой он был ещё совсем мальчишкой. Рассказывал, как помогали друг другу люди, как делились последним куском хлеба, как женщины и дети заменили, ушедших на фронт мужчин, и на своих хрупких плечах вынесли всё, но не сдались, не упали духом. И, по мнению деда такое время настало теперь. Он верил, что оставшиеся на земле сейчас люди, они тоже едины духом. Что они одним фронтом стоят против новой, более жестокой угрозы, чем фашизм, против зомбаков и оборотней. И хорошо, что дед не видит то, что сейчас происходит в бункере. Хорошо, что не видел, как травили его единственную оставшуюся кровиночку, внука, и всё из-за того, что командир подозревал то, что пятнадцатилетний мальчик мог убить его сына, кадрового военного, или участвовал в этом, ради того, чтобы ограбить. Наверное, около месяца, его, ещё по сути ребёнка вызывали на допрос ежедневно. Были и вежливые уговоры сознаться, были и угрозы расправой. Потом угрозы переросли в действия. Его били, его пытали холодом, пытали водой. Однажды, даже применили электричество. Ему не давали спать несколько дней, морили голодом, а потом снова уговаривали. Полковник Варенёв и его подручный сержант Крумкало, хотя ему бы больше подошло Кромсало, Сергей его так и звал в мыслях, пытались сломить волю Сергея, и не понимали, почему он всё ещё держится, почему не колется. Они думали, что он им спектакли показывает. Что его плач, истерики, нервные срывы, обмоченные штаны, не более чем комедия. А это не было комедией, о