Шепчущая

Хэйли Хоскинс

Дом волшебных историй

Обычно умершие покидают наш мир навсегда, но если неупокоенная душа задерживается, то ей помогают Шепчущие – люди, способные говорить с призраками.

Пегги Девона вынуждена скрывать свои способности Шепчущей, боясь реакции горожан. Однако, когда её подругу Салли обвиняют в убийстве богатой дамы, девочка понимает, что только ей по силам восстановить справедливость. Она отправляется к своему дяде в салон медиумов, чтобы собрать как можно больше призраков и узнать правду любой ценой.

Хэйли Хоскинс

Шепчущая

Hayley Hoskins

THE WHISPERLING

Text copyright © Hayley Hoskins, 2022

Иллюстрация на обложке PRKREST

© Смирнова Д., 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

* * *

Маме и папе

Они окружают нас.

Они такая же часть нашей жизни, как и четыре стихии. Они в ветре, что касается твоей щеки, в первой трели птицы, в зное и жаре Солнца.

Они в пустом кресле в твоей гостиной, в пустом сиденье экипажа. Они под твоей кроватью.

То движение в сумраке? Это они.

Необъяснимые скрипы, таинственные шаги? Они.

Мурашки на твоей шее, из-за которых ты оборачиваешься?

Те моменты, когда тебе казалось, что ты не одна?

Так и было.

Они всегда здесь, совсем близко, наблюдают.

Выжидают.

Не бойся.

Элдерли

1897 год от Рождества Христова

1

Мои родители работают со смертью – в смысле, у них небольшой похоронный бизнес в деревне Элдерли, где мы живём; если взять карету, то отсюда можно за полдня добраться до Бристоля.

Мой папа, столяр по профессии, занимается простыми гробами. Мама готовит тела к погребению. «Мёртвые не могут нам навредить», – часто произносит она.

В целом она права.

Дверь в маленькую комнату редко запирается, а прагматичный образ мыслей матушки надёжно оградил меня от страха смерти. Влажный блеск тела в первые часы после кончины у многих вызывает тошноту; городские щедро платят за мази и порошки, способные заглушить вонь, когда тело начинает разлагаться. Я не понимаю, к чему вся эта бессмысленная возня. Если бы вы, как я, мыли тело и заботились о нём после смерти, то знали бы, что это всего лишь сосуд, не более того. Нечто, позволяющее духу пребывать в этом мире, чтобы он мог жить, любить, получать опыт, как хороший, так и плохой… а потом вы умираете, и остаётся только липкая окоченевшая оболочка.

Когда вы мертвы – вы мертвы.

Если вы ушли из этого мира – то вы ушли навсегда.

Или нет.

Вот тогда прихожу я.

– С изюмом? Бисквитную? Глазированную? Или с изюмом? Или со смородиной? Или с изюмом? Или…

– Ладно-ладно, нам с изюмом! – говорю я. – С изюмом, с изюмом, с изюмом!

Я смеюсь и больно тычу Салли локтем под ребро.

– Ай! Ты только глянь на них, Пегс! Это же восторг! – Она так прилипла носом к окошку пекарни, что стекло уже запотело от её дыхания. Ухмыльнувшись, Салли безуспешно пытается стереть разводы рукавом.

Она права, мистер Суитинг с женой сегодня превзошли себя. По воскресеньям их витрина всегда радует глаз, когда накопившаяся за неделю потребность в тепле, хрустящих корочках и жирных пирогах с начинкой удовлетворяется сполна самыми чудесными на свете булочками и пирожками.

Туристы часто приезжают в Элдерли: здесь красивая набережная, живописные руины и пара-тройка чайных. И в целом деревенька уютная. Вереница домов и магазинчиков тянется вдоль плавно изгибающегося русла реки и петляет меж лесистых холмов и обработанных полей. Наш дом стоит на Ботвик-Хилл: популярное местечко для прогулок у тех, у кого есть на это время. Дорога поведёт вас всё вверх и вверх, мимо школы и дома священника, пока вы, раскрасневшиеся и запыхавшиеся, не окажетесь на вершине холма, откуда можно насладиться видом на деревню в тени церкви. В ясные дни видно очень далеко, и когда мне одиноко, я представляю, что вижу знаменитый особняк Клифтон и передаю привет Салли Хаббард. Она там работает горничной у леди Стэнтон. Этот дом я видела только на фотографии: красивое здание, приютившееся за дорогой, вдоль которой высажены высокие тонкие деревца, но я всё равно с лёгкостью могу вообразить, как Салли там работает и весело насвистывает несуществующие мелодии.

У Салли выходной ра