Эльфийский бордель

Константин Владимирович Ходин

Айлин была еще ребенком, когда люди напали на ее деревню, сожгли дома и убили ее родителей. Она стала пленницей, игрушкой в руках тех, кто видел в ней лишь товар. Годы в борделе стерли воспоминания о прошлом, превратили жизнь в череду одинаковых дней, наполненных болью и отчаянием.

Но надежда тлела в её сердце, даже когда мир казался бесконечно жестоким.

Однажды в «Сладкий шёпот» пришел он – таинственный незнакомец, скрывавший свою сущность. Айлин сразу почувствовала эльфийскую энергию, но не выдала его. Он ушел, но что-то изменилось.

А потом привезли новых пленниц.

Среди них была Лайра – девушка, чья история ужасающе напоминала прошлое Айлин. И в тот момент Айлин поняла: если шанс выбраться появится, она не оставит Лайру.

Но сможет ли она вырваться из этого кошмара? Кто стоит за борделем, в котором гибнут эльфийки? И что, если её судьба связана с незнакомцем, который однажды посмотрел ей в глаза и сказал: "Тсс… Ты ничего не видела."

Фэнтези о боли, рабстве, надежде и жажде свободы.

Константин Ходин

Эльфийский бордель

Пепел и рабство

Лес пылал.

Деревья, которые она знала с детства, гнулись и рушились в языках алого пламени. Вой, крики, хрипящие стоны раненых – все смешалось в адской симфонии, пока чужаки вырезали деревню эльфов.

Айлин стояла в ужасе, вцепившись маленькими пальцами в платье матери. Ее сердце бешено колотилось, в глазах жгло от дыма, а в ушах стояли невыносимые вопли.

– Беги, Айлин! – крикнул отец, выхватывая лук и вставая между ней и солдатами в железных доспехах.

Но куда бежать? Кругом были враги. Люди, вооруженные мечами и факелами, с ухмылками и алчными взглядами, убивали ее народ.

Сталь сверкнула в воздухе – и отец упал.

Мать вскрикнула, бросившись к нему, но один из солдат схватил ее за волосы и резко дернул назад.

– Хорошенькая, – сказал он, глядя на Айлин. – Жаль, что старая.

Лезвие сверкнуло снова. Кровь брызнула на землю, смешиваясь с грязью.

Мать рухнула рядом с отцом, ее широко распахнутые глаза больше ничего не видели.

Айлин закричала.

Она била кулачками, пыталась вырваться, но чьи-то сильные руки схватили ее, подняли в воздух и потащили прочь.

Она не знала, как долго длилась дорога. Время стерлось, превратилось в кошмар, где ночь сменялась днем, а дни – мучением.

Ее продали.

Бордель в людском городе вонял потом, вином и гнилью.

Сначала она мыла полы, убирала грязные простыни и прислуживала женщинам, чьи губы были искусственно подкрашены, а глаза скрывали пустоту.

Она росла, превращаясь из грязной маленькой девочки в юную эльфийку с длинными серебристыми волосами и большими глазами.

Когда ей исполнилось восемнадцать, хозяйка борделя просто кивнула.

– Пора.

Айлин знала, что это значит.

Теперь она не просто убирала комнаты. Теперь она ждала в них гостей.

Она не получала золота, не имела выбора.

Только хлеб.

Только крохи.

Только страх.

Но она клялась: однажды она сбежит.

И тогда люди заплатят за все.

Внешне бордель напоминал богатый особняк. Роскошный фасад с узорными колоннами, витражные окна, теплый свет фонарей, разгоняющих ночную тьму. Он был построен в самом центре города, среди трактиров, игорных домов и лавок ростовщиков. Любой путник, заходя в город, сразу же замечал вывеску с выгравированным золотыми буквами названием: «Сладкий шёпот».

Но стоило пересечь его порог, как позолота рассыпалась, обнажая гниль.

За стенами «Сладкого шёпота» скрывалось место, где свобода была всего лишь словом, а тело – товаром.

Здесь не было человеческих женщин.

Только эльфийки.

Маленькие

Те, кому не исполнилось восемнадцати, еще не считались товаром. Но их жизни всё равно не принадлежали им. Девочек использовали для работы: они мыли полы, стирали простыни, подавали еду, прислуживали взрослым. Их учили быть незаметными, покорными.

Айлин помнила, как однажды подруга шепнула ей:

– Я убегу. Сегодня ночью.

А на утро труп той девочки висел у ворот борделя – чтобы все остальные знали, чем заканчиваются побеги.

С тех пор никто не говорил о свободе. Только смотрели друг на друга с болью, но молчали.

Юные

Когда девушка до