Порядок

Евгения Широкая-Ляшко

В каждой местности, в каждой профессии есть свой мистический герой. Есть он и у шахтёров Земли Донецкой… Кому-то Добрый Шубин помогает, а кого-то может и наказать. Никите повезло. Его Хозяин подземелий не обидел, решил вопрос, а более того окреп умом Никита после загадочной встречи.

Евгения Широкая-Ляшко

Порядок

В семье Никиты, сколько он себя помнил, всегда было много книг, и доступ к ним был открыт в любое время дня и ночи. В школе он слыл чуть ли не самым начитанным мальчишкой, потому что складывать слоги в слова научился ещё в четыре года, а к пяти уже читал без запинки. По большей части богатая библиотека досталась от маминого дедушки. Книжные шкафы стояли в каждой комнате их просторного дома. Родители разрешали сыну изучать всё: и сказки, и философию, и классику, и фантастику. Воображение Никиты, регулярно подпитываемое самой разной литературой, выходило на полотна – учителя в художественной школе не могли нарадоваться его достижениям. Никита пользовался популярностью у девчонок. А вот одноклассники прозвали его «Неженка». Часто подтрунивали, что тяжелее кисточки или карандаша он ничего в руках не держал, намекая на тонкий стан и щуплый вид. Никита сильно переживал по этому поводу и в мысленных диалогах давно отругал обидчиков, но дальше фантазий отлупить задир дело не доходило.

Не обнаружив сына вечером дома, мама не находила себе места. И как только Никита вернулся, она кинулась к нему и взволновано спросила:

– Где ты был?

– Гулял, – процедил он сквозь зубы.

– Что случилось?

– Всё нормально.

Мама внимательно его осмотрела.

– Что-то болит?

– Я же сказал, что всё нормально! – огрызнулся Никита и, забежав к себе в комнату, захлопнул дверь.

Папа вышел из кухни, приобнял жену.

– Когда-нибудь это должно было случиться.

– Ты о чём?

– Вспомни себя в его возрасте.

– М-да, в тринадцать я была дерзковатой… А с учётом того, что сейчас происходит, нервы сдают даже у взрослых.

– Пойдём. За ужином обсудим.

Никита отодвинулся от двери. На какое-то время он предоставлен сам себе. Включил свет. Нескладная фигура отразилась в стеклянных дверцах книжного шкафа. Никита скривился. Ребята верно сказали, что от него в отряде мало толку. Их в ополченцы тоже не приняли – берут только с восемнадцати лет, но одноклассники собирают секретную команду из спортсменов и умников, хотят примкнуть к батальону «Юная самооборона». А ему отказ. Мускулатурой не обладает, знаниями по физике и химии не блещет.

Грянула задорная мелодия мобильника, установленная на одногруппника из «художки». Пронзительный звук заставил Никиту отвлечься. Плюхнувшись на кровать, он нехотя принял звонок.

– Никогда не угадаешь, где я! – восторженно провозгласил Марк.

– И где? – без особого энтузиазма спросил Никита.

– В Нью-Йорке! Я прибыл покорить Большое яблоко! Вот так! – с пафосом проговорил Марк.

– Врёшь!

– Не-а. Тока приземлились. Сейчас фотки пришлю.

– А что ты там забыл?

– Во ты даёшь? Тут лучшие академии искусств в мире! Меня на специальный семинар родители пристроили. Буду ходить в школу и его посещать. Обучат так, что все их академии меня к себе студентом позовут! А ты куда?

– Что «куда»? – не понял Никита.

– Да ладно, мне-то можешь сказать. Куда соскочить надумал?

– Никуда.

– В смысле? Ты же призёр из призёров. С твоим талантом и без продвинутых курсов любая иностранная академия пригласит!

Никита возмутился, покраснев до корней волос. Он резко сел и прокричал:

– Марк, очнись! – и тише, словно боясь произносить вслух, но чётко проговорил, – у нас стреляют, правосеки и детей убивают, русский язык запретили. Талант другой нужен…

– Чел, чё за лажа? Валить давно пора! Живи свободно! Делай всё, чтобы тебе хорошо было! Молодец тот, кто бабла прилично ухватил, а не в окоп сдуру сиганул! Зачем тебе эта война?

Никита плюхнулся на подушку и вполголоса пробормотал:

– У тебя философия хищника… Ты как не отсюда родом…

– Причём здесь… Вообще-то на Донбассе коренные только зубы. И не я эту поговорку придумал. Что молчишь? А-а-а, я понял! Ты мне завидуешь! У тебя же нет родственников за границей!

– Пока, Марк. Пр