Сводные. Нарушая границы

Вероника Фокс

Мария-Луиза – настоящая красавица, студентка Мюнхенского университета. Она горда, умна и не боится говорить правду в лицо. Её жизнь расписана по минутам. Но есть один секрет, который может поставить под угрозу её репутацию. И этот секрет – я, её сводный брат.

Я и сам разделяю нашу взаимную ненависть, которая стала обыденной привычкой, ровно до того момента, как в мои руки попадает очень странный список, написанный сводной. А общее горе очень удачно подталкивает нас друг к другу, чтобы выполнить его. Но чем дальше мы продвигаемся по списку, тем больше нарушаем границы дозволенного, и тем сильнее нас тянет друг к другу…

Продолжение истории «Теорема сводных» про второстепенных персонажей. Однотомник.

Вероника Фокс

Сводные. Нарушая границы

Глава 1. Ганс

Поздняя осень.Ганс Щульц. Мюнхенский университет.

Ещё один дебильный поступок был засчитан в мою копилку практически автоматом. Я уже сбился со счету, сколько раз совершал подобные действия, но, по навязанному мнению общества, в любом из таких происшествий я нарекался как Scheisskerl (м*дак).

– Ну и короче, бам-бац, сделал подсечку, и тот новенький чувак как забьет гол!

Джаред в очередной раз описывал мне захватывающий, по его словам, эпизод из недавнего футбольного матча в любительской лиге. Мы сидели в столовой Мюнхенского университета на обеде, прилипая репейником к общей массе студентов, что пытались друг друга перекричать.

Я вытянул затекшую правую ногу и, облокотившись локтями на край стола, почувствовал облегчение, когда боль в колене утихла.

Буквально в следующую секунду кто-то цепнулся мыском своих сапог о мою лодыжку и с треском шлепнулся на пол. Поднос с едой разлетелся по белому кафелю, половина студентов уже с любопытством рассматривала источник такого шума, и мне не пришлось долго гадать, кто только что ударил лицо в грязь.

Это была Мария-Луиза Шульц.

Моя сводная сестра.

– Ах ты мерзкий говнюк! – прошипела сводная, смотря на меня озлобленным взглядом.

Её ругательства были беспочвенны, впрочем, как и всегда.

С самого детства мы с ней не могли найти общий язык. Это началось с того момента, как она впервые переступила порог нашего дома. С тех пор прошло девятнадцать лет, но наша неприязнь никуда не исчезла. Причина этой взаимной ненависти всегда была очевидна: обычная детская ревность, которая со временем превратилась в привычку.

Я уже было потянулся, чтобы помочь ей встать, но тут же рядом оказались её друзья: Лия, Теодор и Финн. Мне пришлось сделать вид, что не собирался ей помогать, и просто заерзал на стуле.

– Смотри под ноги, – прорычал ей в ответ.

Выбор у меня был невелик: если я начну оправдываться, то никто не поверит. От Ганса Шульца можно ожидать исключительно мерзких поступков, и ни единого слова раскаяния после…

Как же они меня все задолбали!

– Нечего тут ноги расставлять, идиот! Ты что, не заметил, что я иду? – с особой ненавистью процедила сводная, сощурив зелёные глаза.

Финн помог ей подняться, и, когда Мария-Луиза внимательно осмотрела себя, с её губ сорвался сердитый стон разочарования.

– Ты только посмотри что ты натворил!

Лу была блестящей актрисой капризов и разыгрывания ненужных сцен, уж я-то был свидетелем тысячи таких представлений.

– Ты сама виновата, что не смотрела под ноги, – мне пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы моя интонация прозвучала безразличной к ситуации.

– Скотина! – возмутилась Лу и, взяв с моего подноса тарелку с недоеденным пюре, со всего маху влепила им мне по лицу.

На мгновение я замер, не в силах пошевелиться. Пюре скатилось по моему лицу и упало на темные джинсы. Ярость закипала в крови, подталкивая к тому, чтобы разрушить эту столовую до основания. Я даже сжал кулаки под столом, почувствовав, как напрягаются мышцы на руках.

Резко поднявшись из-за стола, я навис над Марией-Луизой, грозно глядя в её дерзкие зелёные глаза, полные уверенности в себе.

Сводная злилась, пыталась вывести меня из себя, но, я лишь беззвучно наклонился ниже, чтобы та почувствовала страх на кончике языка, прищурился и тихо прошептал:

– Жить надоело, а?

– Пошел ты, – п