Эти записки пролежали в ящике моего стола много лет. Я долго не решался их опубликовать – слишком нереальными мне казались те далекие кошмарные дни. Когда я описывал произошедшие события, то казалось, что на страницах рождается фантастический роман – перечитываешь и сам не веришь, что такое могло случиться.
Но это случилось. И случилось не только со мной. Вот только сейчас никто ничего не помнит или не хочет вспоминать.
Теперь, когда все улеглось, когда те дни стали казаться просто сном, я, наконец, решился рассказать вам эту странную историю. А началась она в жаркий августовский вечер…
Странный вечер
Москва, Ленинский проспект, шесть часов вечера. Духота, на небе серое марево с мутным солнечным пятном. Я открыл окно своего «Фольксвагена» и тут же закрыл – за окном еще жарче, да еще выхлоп от автобуса, который ехал впереди. Его не объехать – пробка растянулась на километр. От жары казалось, что всё колышется – и чадящий автобус, и здания по сторонам проспекта. Кто-то сзади просигналил – не выдержали нервы. А что сигналить? В пятницу всегда так. Сколько раз давал себе слово выезжать с работы пораньше и ехать не домой, а куда-нибудь, где много холодной воды. Слово давал, а ехал не на речку, не к озеру, а к своему письменному столу, чтобы писать формулы и читать скучнейшие статьи.
Представлюсь: Андрей Ковалев, биофизик, специалист по электрическим процессам в мозге. Думаю о женитьбе, но как-то неуверенно. В ту пятницу я и подумать не мог, что вскоре начнутся события, которые перевернут мою жизнь. Но тогда, за рулем всё ещё было обыденным, и я пытался решить простую, но важную для меня задачу: как в выходные спрятаться от человечества, забыть про жару и сесть за статью, так необходимую для защиты диссертации. В квартире сейчас жарко и влажно. Можно, конечно, укатить на дачу, где не обращать внимания на сорняки, которые росли даже на асфальтовой дорожке, сесть в тени сарая, пить холодную газировку и шлепать по клавишам ноутбука, иногда поглядывая на молодую соседку в красном купальнике.
Можно, конечно, но тут обязательно позвонила бы Наташка и спросила, почему я её не люблю и бросаю одну в душном городе среди приставучих мужчин. И тогда – неизбежное возвращение в Москву: снова автомобильные пробки, потом надоевшая речка, котлеты, помидоры, пьяная компания поблизости и Наташкины рассуждения, что нужно все бросить и ехать в Турцию. После купания она бы завернулась в большое махровое полотенце и сказала, что все замечательно, и ни в какую Турцию ехать не надо. А потом бесконечно повторяла бы свое любимое «ой, хорошо!».
Нет, надо ехать домой, позвонить Наташке, извиниться, потом принять холодный душ и садиться за работу. С этой мыслью я подъехал к нашему дому – высокой башне в окружении чудом сохранившихся пятиэтажек. Около парковки пованивали мусорные баки. Бездомный пес, который любил лежать в их тени, сегодня переместился под кусты, где вырыл себе ямку, чтобы насладиться прохладой. Наш охранник по прозвищу Карацупа курил у подъезда, подозрительно наблюдая, как я вынимаю из багажника портфель и пакет с продуктами. Он на всех смотрел с подозрением, за это жильцы нашего дома его уважали и считали профессионалом.
– Жарко? – спросил я охранника. – Бдительность не теряешь?
– Враг не пройдет! – серьезно сказал Карацупа.
Потом он посмотрел на небо и добавил:
– Духота, глаза слипаются. Гроза, наверное, будет.
Я кивнул. Сегодня и правда было необычно душно. Небо темнело прямо на глазах. Я бы не удивился, услышав далекие раскаты грома, но было тихо.
– Поедешь на дачу? – спросил Карацупа.
Ему явно было скучно. Услышав, что я собираюсь поработать дома, он как-то неодобрительно покачал головой, кивнул и побрел к дверям подъезда.
В лифте было жарко и влажно. Я еле дождался треньканья звонка на десятом этаже. Из небольшого лифтового холла в обе стороны выходили два коридора, перекрытые дверями с кодовыми замками. Для забывчивых жильцов коды были написаны карандашом возле кнопок. Подсказки были временные, но остались на долгие годы. Они, как и многое другое в нашем доме, ждали валика маляра.
Непонятное началось в момент, когда