Синяя чашка красная

Кара Катаржинина

После долгих лет странствий и поисков себя главная героиня возвращается в Иорданию. Древняя Петра, спрятанная среди скал и песков, становится для неё домом. Живя среди бедуинов, она погружается в их традиции, изучает обычаи и задаётся вопросами о собственной морали. Но сказочная идиллия оказывается мимолётной: вдохновлённая мечтами, она решает создать гостевой дом для туристов и заняться организацией туров по пустыне. Её дело процветает, но успех приносит не только радость, но и зависть местных жителей, что приводит к ее аресту. Её отправляют в тюрьму, где дни наполнены отчаянием, утратой доверия к людям и веры в себя.

После освобождения она возвращается на родину, но вместе с ней возвращаются и призраки прошлого. Разрушенные мечты, депрессия и потеря себя превращают её жизнь в борьбу. Однако, спустившись на самое дно, она переосмысляет своё прошлое и ошибки, заново открывает себя. Это история о силе духа, о том, как за тяжёлой тьмой всегда приходит свет, если не перестаёшь искать.

Кара Катаржинина

Синяя чашка красная

Эпилог. Начало

Когда становится достаточно темно, можно увидеть звезды.

Персидская пословица

Эпилог

Мы заехали на территорию, окруженную высокой бетонной стеной. Все вокруг было песочного цвета, включая само здание находящееся за воротами и забор, мы ведь в одной большой пустыне. Колючая проволока и солдаты в железных касках с автоматами в вышках по периметру, кажется они смотрят именно на меня.

Я в окружении двух женщин охранников вышли из машины, они держат меня за локти. Мы зашли в здание, которое выглядело как обычное административное учреждение на ближнем востоке – желтые стены, каменный пол, внутри прохладнее, чем снаружи. Меня завели в офис на первом этаже, который был похож на обычную бухгалтерию со старыми компьютерами и кучей архивных бумаг. Но вместо офисных работников за столами сидели полицейские в форме. Меня посадили на железные стулья скреплённые в один ряд, серого цвета с дырками, такие часто можно увидеть в поликлиниках или в государственных учреждениях с длинными очередями, приказали ждать. Я не знала как себя вести. На меня никто не обращал внимания. Мои сопровождающие ушли. В кабинете остались только полицейские, они все занимались своими делами. Мне казалось, что меня не видят.

Я все еще надеялась что это ошибка и меня скоро отпустят.

Я оглядела все помещение вокруг. На стене висит баннер с большими английскими буквами:

PRISONERS RIGHTS

Меня как будто обожгло. Я подумала – «Ну, это точно не про меня, я ведь не заключенный». Читать я не стала, но все же мои глаза раз за разом возвращались к этому баннеру и выхватывали строки там написанные:

• 

заключенный имеет право исповедовать свою религию

• 

заключенный имеет право на звонок

• 

адвоката

• 

переписку с родными

За мной пришла женщина, она была одета во все черное, полная, не имеющая ко мне никакого интереса, гражданское платье с хиджабом.

– 

Есть что-то ценное? – я кивнула.

Я поднялась за ней и в коридоре, пока мы были наедите, я спросила могу ли я позвонить отсюда. Женщина удивленно повернулась ко мне и сказала раздраженно, сморщив брови: Отсюда? Нет! Отсюда – нет! Она дала мне понять, что я не понимаю, где я нахожусь.

Вся моя надежда таяла, превращаясь в весеннюю капель на солнце. Также как она переливается поблескивая на солнце, и режет глаза, так и я, будто бы яснее стала видеть происходящее, очищая глаза от тумана, которым я окутала свой разум, чтобы было не так больно. Куда же я все-таки попала?

Начало

Я прилетела в Иорданию после затяжной русской зимы, которую провела в Санкт-Петербурге. Было ли это необдуманным и эмоционально поспешным решением? Может быть. Последние десять лет я много путешествовала, в основном по экзотическим теплым странам. Мои путешествия обычно бывали рандомными, неочевидным и часто спланированными в последний момент или вообще без необходимости какого-либо плана. Но именно благодаря этой своей халатности и беспечности в организации, может быть даже наивности и недальновидности, я находила самые зашибенные места, которых иногда не бывало н