Трюмозандия

Рустам Равдатович Хайруллин

Пострелёныш Руслан попадает в загадочную цветочную страну Трюмозандию. Он делает новые открытия.

Рустам Хайруллин

Трюмозандия

– А, теперь не лучше? – Маленький (мамин папа) дедушка кричит со двора в распахнутое окно избы.

– Хуже стало, – шестилетний проказник, недосмотревший мультик «Алиса в Зазеркалье», «помогал» настраивать телевизор.

– А так? – дедушка Хусаин слегка прокрутил металлическим ломом-рычагом трубу, в которую была воткнута длинная жердина с самодельной антенной на верхушке.

Умелец-дед, каждый раз прочитав в журнале или подглядев в соседней деревне про новую антенну, заготавливал скудные в советские времена запчасти и мастерил, на зависть другим, улучшенную.

Лысая голова ушастого внучка выглянула из-за зарослей бережно ухаживаемых бабушкой комнатных растений в окошко с резными наличниками. Здесь были и красиво расцветшие красненькими мелкими цветочками «какие-то», и фиолетовые с жёлтенькими торчащими тычинками, не менее красивые «другие». Мальчик, не знавший названия всем «этим» фиалкам и декабристам, но прекрасно понимающий неминуемость наказания за выроненный в окно горшок, осторожно выглядывал с интересом, вставая на цыпочки, во двор.

«Хи-хи, старик опять новое собрал, – улыбался шалопай, высматривая деда меж листьев. – Потом будет ворчать, опуская палку и откручивая антенну.» Даже маленький Руслан понимал, что здесь, возле подножия Уральских гор, где, прижавшись картофельными огородами к речке Берхомут, их аул, не получал необходимого количества и качества картинок. Всё лучшее городские телевизоры и холодильники забирали себе: не дрожащее видео, свежие печенки и пирожные. А деревенским оставались уже засохшие. И то, спрятанные бабушкой в чулане под замок.

– Ну, чего ты на меня то смотришь? – дед заметил внука в окне. – что там не лучше показывает?

– Не-а.

– Так лучше или хуже? – седой мужчина начинал сердиться не то на внука, не то на сотую попытку улучшить изображение.

– Так же, как до этого, – поставил в тупик своим ответом мальчуган оторопевшего деда.

– Давай сделаем так, – предложил он внуку. – Я верну антенну на место, и начну поворачивать. А ты мне кричи: хуже или лучше становиться. Хорошо?

– Ага, – ушастая ехидная мордочка вновь появилась из-за зарослей цветов.

– Ты что тут делаешь? – одиннадцатилетний дядя дёрнул за рукав племянника.

– Я – дедушкин помогатель, – гордо парировал мальчик.

– Кто-кто? – засмеялся Азамат абзый.

– Помогатель! – повторил для «глухого» озорник.

– Не помогатель, а помощник.

– Я помогаю, значит помогатель! – упрямо настаивал на своём шестилетний «профессор русского языка». – Я же не помощничаю.

– Вы что там заснули, – недоумевающий голос деда прервал спорщиков.

– Ладно, пельмяник, закончишь, приходи в сарай. Там появился новый чёрненький цыплёнок.

– Во-первых, я не пельмяник, – с заумным видом возразил племянник. – Во-вторых, такого слова вообще нет. И в-третьих, мне не нравится, как ты меня называешь.

Еле-еле дождавшись, когда дед после неоднократных попыток настроить изображение телевизора отпустит его, шалун в чёрных шортиках с перевязями, скрещенными за спиной, одетыми без рубашки, понёсся в сарай. Согнувшись, оббежал сидящих на полу востроносых сестрёнок, надевающих на куклы розовую и фиолетовую вязаные шали.

– Где-где? – выпалил он, заскакивая в закуток, где кудахтала курица-наседка.

– Да вон в уголке ящика лежит, – абзый показал пальцем на чёрненький пуховый комочек. – Как назовём его? Каракай или карабаш?

– Мавр.

– А лучше Мрак или даже Сумрак…

– Точно. Пусть будет Сумраком.

С тех пор Руслан всегда наблюдал за чёрненьким цыплёнком, отличающимся от своих жёлтых братьев и сестёр. Сумрак, казалось, даже важной походкой пытался отличиться от них. Точь-в-точь как его отец, находящийся всегда на страже суетящихся куриц и разбегающихся в разные стороны в поисках «чего-нибудь поклевать» цыплят. Большой чёрный петух с отливающимися на солнце перьями фиолетового, синего и зелёного цвета, важный, как турецкий султан, расхаживал по двору. Взлетая на ограду, громко, на весь аул, оповещал всех, что он главны