Квантовая неопределенность (сборник рассказов)

Выбор

Иногда лучший способ погубить человека – это предоставить ему самому выбрать судьбу.

Михаил Булгаков

Как правило, мы не предлагаем выбор. Нет, свободу воли еще никто не отменял. Просто истинная свобода воли это вовсе не то, что таковой принято считать. Но эта тема туманна, скользка и может завести слишком далеко. Поэтому ее касаться я не буду. По крайней мере, не сейчас… Итак, как я уже сказал, выбор мы обычно не предлагаем. Но тут имел место совершенно особый случай, поэтому и подходу к нему тоже следовало быть особым. Одно дело, когда надо решить, станет ли объект инженером-механиком или инженером человеческих душ, и совсем иной коленкор, когда выбор столь брутален, как в

этот раз. Именно в таких случаях мы и вспоминаем о свободе воле, хотя на самом деле это всего лишь отмазка. Просто иногда самым разумным бывает переложить решение на другого, в данном случае на сам объект.

Нашу встречу я организовал в небольшой кофейне, которыми испокон веку славится этот космополитичный город, и которые втиснуты в него порой по дюжине на квартал. Прежде чем толкнуть крутящуюся стеклянную дверь, я долго рассматривал сквозь широкую витрину объект предстоящего мне разговора. Это молодой мужчина лет 25-ти с довольно правильными чертами узкого лица. Идеально прямой нос несколько мясист, что скорее характерно для пруссаков, чем для уроженца восточно-немецких земель. Глубоко посаженные глаза слегка навыкате имеют неопределенно-серый цвет. Узкий подбородок чисто выбрит, усы неровно подстрижены, как будто их владелец еще не решил, соединить ли их с еще не выросшими бакенбардами или укоротить до щетки под носом. Коротко подстриженные волосы темные, но недостаточной черноты для того чтобы их обладателя можно было назвать брюнетом. Уши соразмерные, не лопоухие, но и не слишком прилегающие, не оставляющие простора для фантазии Ломброзо.

– Кто вы? – спрашивает он, отвлекшись от своего кофе.

Как это предсказуемо! Интересно, что он ожидает услышать? Может быть: «Я тот, который…» Причем говорить надо непременно с подвыванием. Меня так и тянет произнести нечто выспренное, не то из Гете, не то из Стокера, но я молчу, лишь выразительно гляжу на него, он тушуется и снова утыкается в созерцание кофейной гущи. Ну что такое, скажите на милость, он надеется там разглядеть? А ведь действительно, кто я такой? У меня и самого нет однозначного ответа на этот туманный вопрос. Наверное я действительно «тот, который..». Пропуск можете заполнить по своему усмотрению и любой ответ будет равно истинным и равно ложным.

Кельнер, завешенный длинным, ослепительно-белым передником, уже принес нам еще по одной чашке неплохого кофе и мой собеседник пытается нервно опорожнить вторую порцию. Не вредно ли ему, при его темпераменте холерика, такое количество бодрящего напитка? Можно было бы пригласить его в пивную и я даже обдумывал такой вариант. Но неизвестно, как подействует алкоголь на моего визави, да и народу там больше. В этом же заведении сидим только мы, да еще две субтильные девицы, похожие на гимназисток, тихо хихикают в углу, поглощая миндальные пирожные. Они нам не помешают.

– Ну, так что же тебе от меня надо?

Вот это уже ближе к делу. Иного, возможно, мог бы покоробить переход на «ты», но мне все равно. Напротив, это даже к лучшему, ведь такая фамильярность означает, что меня уже классифицировали и наклеили этикетку. Тут я вспоминаю, что некогда он пел в церковном хоре и одно время даже примеривал на себя карьеру священника. Следовательно, отведенная мне роль очевидна и любые мои возражения будут лишь подтверждать его твердокаменное убеждение. Ну что ж, не вижу смысла возражать. Впрочем, мой друг демонстрирует известную гибкость мышления, смело допуская, что мне нужно нечто отличное от его бессмертной души. Забавно! Неужели он прозорливее, чем я предполагаю? Но, нет, я его явно переоценил и разговор развивается согласно шаблону.

– Впрочем, я знаю. Нетрудно догадаться, что тебе нужно.

Ничего-то он не знает и даже не догадывается. Хотя… Пожалуй что предстоящий нам разговор можно было бы спроецировать и