Позывной Леон 2

Артем Стрелец

Леон оказался в мясорубке, спрятанной в самом сердце столицы Вейсанцев – глубоко под землёй, в сырости, гнили и кромешной тьме, где власть принадлежит не просто сильным, а тем, у кого не осталось ничего, кроме боли и безумия. Здесь нет правил. Нет надежды. Есть только бесконечный цикл пыток, допросов и экспериментов, которые день за днём стирают грань между жизнью и смертью.

Но он не сломлен.

Леон проскользнул сквозь их пальцы. Оказался там, куда никто не должен был попасть. Он наблюдает, учится, выжидает. Каждый прожитый день закаляет его характер, превращая в безжалостное оружие.

В лабиринтах подземелья скрываются не только чудовищные секреты империи, но и ключ к возмездию. И когда придет время, его враги поймут, что запереть Леона в темнице – значит лишь дать ему время подготовиться.

Тьма сожрет слабых.

Леон же станет её частью

Артем Стрелец

Позывной Леон 2

Глава 1

Сколько времени я провалялся в своем безумстве, вперившись в одну точку, прогрызая в губе почти до крови дыру, я не помнил. Казалось, мир для меня закончился, растворился, осталась лишь бесконечная чернота, вязкая, липкая, неотвратимая. Выход из этого безумия был только один – смерть. Но и она обходила меня стороной, словно насмехаясь, словно наблюдала за моими муками, смакуя мою беспомощность, наслаждаясь тем, как я медленно гнию в этой яме.

Я стал никем. Лишь обрывком плоти в чужом, хищном мире. И никто не придет мне на помощь. Никто.

Я потерял всё. Всего за один короткий миг, когда, как идиот, посмел надеяться на чудо. Именно на чудо, потому что эта проклятая «магия» окончательно затмила мне разум, заставила почувствовать себя кем-то значимым, почти богом… И этот мир сломал меня, растоптал, расплющил, как надоедливого жука. Нет, хуже. Я стал червем, потому что даже жалкие насекомые умеют сопротивляться. А я? Всё, что мне оставалось – тупо уставиться в дверь и ждать чуда. Но чуда не было. Были только удары, пинки, мерзкие смешки и грязные сапоги, что топтались по мне, словно я был ничем. Меня били, бросали, волокли крюками зацепив их за ребра, и я кричал – не от боли, нет, к ней я уже начал привыкать. Я кричал от отчаяния. От бессилия, что засело в груди ледяным комом, сдавило сердце, не давая ни вздохнуть, ни закричать, ни даже сдохнуть спокойно.

Потом была дорога. Я помню, как меня бросили в какой-то деревянный гроб. Помню всё, чёрт возьми. Каждый миг этой дряни. Каждый удар. Каждый мерзкий взгляд. Помню, как на мне сомкнулись чужие руки, как тянули, рвали, делали со мной, что хотели. А потом меня снова выкинули, как мусор, на холодный каменный пол, и я жадно потянулся к чему-то влажному под собой. Вода. Грязная, вонючая, мерзкая жижа, но для меня она стала спасением на один короткий миг. Мне было всё равно – я пил, заглатывал её, пока кто-то сзади хохотал, кто-то плевался, а кто-то просто наступил мне на голову и кажется помочился. Я не сопротивлялся. Я пил. Пока меня снова не швырнули в темноту.

Сколько я так лежал? Не знаю. Сознание плавало в пустоте, скатывалось в беспамятство, возвращалось лишь для того, чтобы напомнить мне о боли. Она была везде. Прожигала меня, выкручивала, ломала, словно внутри меня рвали раскаленным прутом. Я не мог кричать – боль не давала. Она просто вырубала меня. А потом возвращала, чтобы я снова испил её до дна. Я катался по грязному каменному полу в агонии и бреду, едва не сваливаясь в выгребную яму, и чувствовал, как эта дрянь, эта мерзость пропитывает меня с головы до ног.

Я хотел умереть.

Нет, я жаждал смерти. Молил её, умолял, чтобы всё это закончилось, но оно не заканчивалось.

Иногда, когда я уже почти проваливался в забвение, приходили сапоги. Крепкие, тяжелые, они останавливались рядом, нависали. Вливали в меня какую-то мерзкую жижу – горькую, вонючую, противную, иона убирала боль идобавляла сил. Чтобы я не умер. Чтобы я снова и снова окунался в этот ад.

И так раз за разом.

Падение в пустоту.

Боль.

Тьма.

Возвращение в реальность.

Смрад.

Безумие.

Я не знал, сколько ещё смогу выдержать.

В один из таких периодов начались новые испытания.

Меня снова вытаскивали