Манная каша на троих

Лина Городецкая

Люди, которые всегда со мной

Мама закрыла лицо руками. Она не плакала, просто сидела и раскачивалась. Мариша не могла ее видеть такой. Она принесла маме забытую на туалетном столике брошь и хотела прикрепить к ее платью. Села рядом. Мама отвлеклась, посмотрела на брошь. Они когда-то вместе купили ее в магазине украшений. Это был букетик цветов, листья и лепестки светились яркими камешками. Он напоминал ветку маминого олеандра.

– Тебе нравится эта брошь? – спросила мама Маришу.

– Очень,– честно призналась Мариша.– Она словно веточка нашего олеандра.

Мама поцеловала Маришу и пристегнула брошь ей на блузку, под воротничок.

XX век стал настоящей трагедией и испытанием для всего человечества. События сороковых-роковых эхом звучат в сердцах людей по сей день. Еще одним свидетельством этому является книга израильского прозаика Лины Городецкой «Манная каша на троих».

Лина Городецкая

Манная каша на троих

Серия «Люди, которые всегда со мной»

Иллюстрация на обложке: Юлия Межова

© Городецкая Лина, текст, 2025

© Межова Юлия, иллюстрация, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

От автора

Иногда мы помним то, что было не с нами…

Живем днем сегодняшним, но храним в памяти чужое прошлое.

И оно становится нашим, текущим по нашим венам, стучащим в наше сердце…

Так родилась эта книга.

Неотправленное письмо

Сорок лет спустя

Повесть

Посвящается Мирьям Шмуэль,

чья история легла в основу

сюжета повести

Пролог

Хайфа, 1982 год

Рука дрожала, а в ней – сложенный пополам листок бумаги. Пожелтевший листок в клеточку, впопыхах вырванный из школьной тетрадки. Мирьям представила, как отец, всегда спокойный и уравновешенный, писал эти строки. Думал о ней, Марише… И плакал. И как дрожала его рука…

Прошло сорок лет. Она держит это письмо, смотрит в окно на туманное небо Хайфы и видит себя шестилетней малышкой, любимой единственной дочкой. Сейчас мама выйдет из спальни, улыбнется ей и скажет: «Ну, маленькая пани, куда мы пойдем сегодня гулять? Какой сюрприз хочет получить наша девочка?»

И Мариша захлопает в ладоши в ожидании светлого, безоблачного дня. Да, у нее было счастливое детство, полное маленьких радостей жизни. Только оно внезапно оборвалось. Словно голубь, прилетевший с напоминанием о трагических событиях прошлого,– это письмо, так удивительно и неожиданно нашедшее ее. Спустя сорок лет…

«Мистеру Оскару Шенкарю

Нью-Йорк, шоколадная фабрика

Дорогой кузен,

Я пишу в трагический момент нашей депортации.

Нашу дочь Маришу мы оставили у знакомых.

Да сохранит ее Господь!

Возьми ее под свою опеку и береги ее.

Желаю мира, и помни о ней!

Хеника и Смилек (Самуэль) Бергер

25/8/1942…»

Часть первая

Краков, 1981 год

Приглашение на свадьбу из Бостона пришло удивительно кстати. Наверное, Ядвига не рассчитывала, что Веслава соберется в такой дальний путь, но все же выслала ей приглашение. Джессика выходит замуж! Кажется, только недавно Веслава стала ее крестной матерью, а вскоре Джессика сама станет мамой. Ядвига намекнула на какие-то непредвиденные обстоятельства, ускорившие решение с замужеством. Написала, что будет рада приезду Веславы, но поймет, если та в силу уважительных причин не сможет присутствовать на свадьбе крестницы. Какое-то слишком американское письмо. И улыбки жениха и невесты на приглашении – тоже сияющие, словно начищенные до блеска белые лакированные туфли.

Веслава отнеслась к этому приглашению как к спасательному кругу. Кароль становился все более и более несносным. После гибели Збишека она ушла в работу, а он – в пиво. От пива нельзя спиться, говорили ее подруги, но если за вечер выпивать четыре литра, то можно.

«Пан учитель не выйдет сегодня на работу, он плохо себя чувствует,– звонит она в школу,– наверное, отравление». В следующий раз ей приходится рассказывать про мигрень, затем – про колики в животе, боли в спине и резь в глазах. В конце учебного года директриса предложила ему написать заявление об уходе по состоянию здоровья. Теперь Кароль зарабатывает редкими частными уроками, Веслава крутится, берет побольше дежурств. Там, рядом с больными, которые нуждаются в н