Дай шанс большой любви – часть 2 То, что было сказано вчера…

Кто будет любить нас настоящих

Улыбнись. Ты – это ты

И никто другой им не будет.

Повернись. Надо забрать лучи

Дня, который никто не забудет.

Всё превращается в пепел

И время звенит в тишине —

Этой ночью я отчетливо слышу,

Что меня забирает цунами и Те,

Кто мне дорог отныне.

И не плачь о вчерашнем,

Время стирает безжалостно всё

И даже сегодняшнее: «Здравствуй».

Ну как же могло быть, что рядом есть те,

Кто даже не вспомнит

во вторник о важном.

Всё превращается в пепел

И время звенит в тишине —

Я это узнала однажды,

Мой милый, с нами даже во снах будут Те,

Кто будет любить нас настоящих.

«Одна иерусалимская свеча…»

Одна иерусалимская свеча,

Как тысяча свечей горит за нас!

Я вижу это в первый раз,

Я знаю, как мы молимся сейчас.

Ведь те, кто посланы самой судьбой

Должны быть навсегда только с тобой.

Мне промысел божественный укажет путь:

Хочу на это счастье заново взглянуть.

И очертание дороги этой,

Прояснится сегодня в тиши

Мы за пазухой оба у Бога.

Быть тому, что любовь – это Ты.

Какой же сильной должна быть любовь,

Чтобы заново все воскрешать?

Я решаю тебя как вопрос —

Когда в Храме горит свеча.

«Великие книги – быстро не пишутся…»

Великие книги – быстро не пишутся,

Талант, как у женщины красота – не прощается,

Когда современники в поиске истины

В славе вдруг растворяются.

Идти по дороге – убитой машинами,

И ноги все в кровь и полуголодом —

Такое начало пути у возвышенных,

Летающих где-то в призрачном облаке.

Им мир припадает к коленям и видится

Совсем не таким, как другим он покажется.

Но это так дорого стоит и пишется,

Ночами срывая нервы по клавишам.

А утром какой-то поэт станет облаком,

Тогда вдруг известность придет и признается:

«Заходи, буду ждать на Цветном ровно в пять!», —

Ты зайдешь и вдруг с ней останешься.

Давай забудем города, где я не рядом?

Кто за что платит?

Мне кажется, что хватит,

чтобы прожить и не капать

слезою мутною падать.

Прикосновения – двулики,

нас бросало от этой дрожи

об асфальт кидало с этажей

и словно оба без кожи.

Ну скажи, мы ведь и так похожи,

зачем было раздеваться до души?

Ты сказал, чтобы тебя слышать.

я убегаю от идеи думать о тебе, зачем, скажи?!

Я ухожу, лаская твои плечи, —

ты это без прикосновений знаешь,

но в толпе уже не видишь,

как след пропал, а на твоей щеке

от моих теплых губ сквозь годы

след, который без меня не сыщешь.

Москва и мы – затерянное время,

сначала я, потом и ты —

ты мой померкший город

без меня своими небесами видишь.

Мы уплываем и опять на «Вы».

Ты приближаешься когда —

я просто падаю на землю градом —

– Давай, забудем города, где я не рядом?!

В эпицентре событий

Ты в голове моей бродишь

разными дорогами и улицами,

если бы ты смог посмотреть в мои окна,

то увидел бы меня без лица,

я давно проросла виноградником

на твоей шее, неродившимся словом,

я давно вьюсь в тебе,

как ты во мне без конца.

Только у вагона в метро

меня ты настигаешь,

и меня ни о чем никогда не спросишь,

мы стоим в эпицентре событий —

под ногами уплыло небо.

Все банально и пахнет порохом.

Прямо сейчас Марс взорвется,

и не останется ничего живого.

Я считаю до двух – я ухожу – ты уходишь,

словно мы ни при чем

и я полнедели без воздуха.

В заточении памяти

В заточении памяти, которой дороже и нет,

Ряда наших дат, ряда наших встреч,

Сегодня припомню опять невзначай,

Все ничего бы, но только все тот же,

Все так же налитый не стынет мой чай.

Его память тоже не сжечь  века,

И тянется снова в потемках рука.

«Зачем же твоя большая река?» —

В ней вся моя жизнь, в ней вся буду я!

Я в заточении памяти, которой дороже и нет,

Ну тогда ничего, что завис мой сюжет!

Тогда ничего, что гудят провода,

Аэропорты, дороги плывут и летят поезда…

Или я или он – разницы нет,

Кто отдаст все за этот счастливый билет!

За билет до тебя, за билет до меня,

Ничего, пусть