Плохая игра

Ирина Владимировна Соляная

Чтобы скрыть свое прошлое люди готовы на многое. Но на что они пойдут, чтобы изменить своё будущее? В этом разбирается сыщик из Антверпена Хью Барбер. Он не ожидал, что мир искусства будет таким жестоким.

Ирина Соляная

Плохая игра

Плохая игра

Глава 1.

Хью Барбер, только что отпраздновавший свой двадцать седьмой день рождения в Мюнхене со своей невестой Юю Майер, был полон радужных надежд на отпуск, и летел домой, в Антверпен, чтобы поговорить об этом с шефом.

Целый год он как кентавр сам скакал и сам себя стегал вожжами. Всё планировал, всё успевал. Чувствовал себя неутомимым и успешным. Заработать кучку денег, чтобы не играть свадьбу за счет невесты, вот была его важнейшая цель. Юю терпеливо ждала и всячески уверяла, что для неё вообще не важны цена подвенечного наряда, букетов, украшения залы, праздничный приём. Они и так с Хью счастливы. Борису Казарину не угодишь, он вообще не хочет, чтобы его малышка выходила замуж и покидала Мюнхен. А бабку Майер она приглашать на церемонию не собиралась. Вот и вся ее семья: неродной, но ставший самым близким человек из России и неродная бабка, потворствовавшая убийце. Отношения внутри этой странной семейки так и не наладились.

Но для Барбера было исключительно важным чувствовать себя добытчиком, независимым человеком и главой семьи. Если раньше мужчина состоял только из мужа и чина, то теперь общество смотрело прежде всего на размер кошелек претендента на руку и сердце.

«Мне все равно не переплюнуть доходов от «Золотой бочки Вероны», у Юю всегда будет свой карман для расходов. Но я не хочу и не могу сидеть на её шее. Я должен быть уверен в том, что мне по плечу роль мужа», – размышлял Барбер, и настроение его неуклонно стремилось вниз, как заходивший на посадку самолет в аэропорт Антверпена.

Перед встречей с шефом детективного агентства, стариканом Свеном Свенсоном, была еще уйма времени. В семь часов утра Хью уже вошел в свою холостяцкую квартиру в доме на Клоостерстрат. Эта улочка длиной менее километра, была полна магазинчиков, кафе, выставочных залов, которые теперь назывались «арт-пространствами». И она нравилась Юю, хотя и была не по карману Барберу. Каждый месяц он со вздохом отсчитывал плату хозяину, но с квартиры не съезжал. Ведь туда приезжала его Юю, а остановиться где-то на окраине города, означало для него показать свою неплатежеспособность. Поэтому он по-прежнему экономил на костюмах, пользуясь прокатом, был верен подержанной «Рено» и не посещал никаких ресторанов, предпочитая готовить дома.

Хью только вышел из душа, ероша волосы полотенцем, как позвонила его дорогая мамочка.

– Зайчик, ты уже дома? – спросила она и, не дожидаясь ответа, тут же выпалила, – Тебе необходимо срочно приехать ко мне. Это чрезвычайно важно. Касается Алекса Дея. Ну, твоего одноклассника.

Барбер вздохнул. Мифру Барбер редко обращалась к нему с какими—то просьбами, так что случай был исключительным. Так что это не могло быть ложной тревогой. Не означало, что остывают пирожки или кошечка Алекса Дея провалилась в водосточную трубу.

Наскоро выпив кофе, Хью отправился в старенькую родительскую квартиру на окраине Антверпена, и с удивлением застал там Алекса, сидевшего рядом с матерью Барбера. Хью едва узнал однокашника, настолько тот располнел и обрюзг.

– Хью, мальчик мой, – мифру Барбер очень волновалась, – у Алекса проблемы. Выслушай его.

Мама, не предложившая сыну съесть парочку пирожков с печенью или с повидлом? Это что-то новенькое. И поэтому «зайчик Хью» всё взял в свои руки. Блюдо на столе было накрыто салфеткой, и Хью выудил из-под нее пирожок, сунул в рот и стал нахально жевать, не боясь испачкать свежую рубашку.

Алекс кашлянул и сказал:

– Хм. У меня мать пропала. Ты ж помнишь её? – спросил он, заглядывая Хью в глаза.

– Ну да.

Хью поморщился. Он помнил мифру Дей. Хотя она была чуть моложе его матери, это была распущенная особа. Ив молодости, и уже в зрелом возрасте мифру Дей путалась с кем попало, приводя домой случайных мужчин. Хью помнил, что Алекс даже три года жил в социальном приюте, так как мать его бросила и укатила в неиз