Дочь всех городов

Надя Турбина

«В этих краях были простодушные жители холмов, гордые обитатели гор, странные лесные человечки и всегда лохматые люди с побережья. Кто-то жил в своей деревне и горя не знал. Другим на месте не сиделось, и благодаря им между городами шла торговля и оживленное общение. А некоторые всё время куда-то шли, ехали и стремились с горящими глазами и стёртыми ногами, не зная ни покоя, ни отдыха. Они были вечно голодные и уставшие, но дорога давала им новые силы. У них не было дома нигде, но также он был у них всегда с собой. И благодаря им в стране случались праздники и чудеса».

Эта книга о тех больших маленьких детях, которые живут внутри каждого из нас.

О детях, которых мы оставили один на один с нашими чудовищами. О детях, которых нам бы стоило почаще вспоминать, пока мы занимаемся великими делами, за что-то сражаемся и ищем своё ремесло. О детях, которых мы часто прячем, считая их глупыми и смешными. И которые, между тем, единственные по-настоящему знают, кто мы такие и зачем мы здесь.

Надя Турбина

Дочь всех городов

Глава 1. Встреча

Ярмарка была в самом разгаре, и вино из разбитой бочки уже лилось рекой прямо по мостовой, когда на площади, украшенной лентами и флажками, появился загадочный бордовый плащ, а над ним – шляпа с перьями. Бордовый плащ уверенно тёк вглубь толпы, а шляпа грозно покачивалась. Но красные сапожки на резвых каблучках и острая улыбка, сверкающая из-под перьев, говорили о том, что хозяин шляпы гораздо менее серьезен, чем пытается казаться.

Фигура в плаще с ходу влезла в очередь за лотерейными билетами, не задумываясь, вытянула самый счастливый из них, о чем и сообщила всем собравшимся:

– Господа, расходимся! Выигрыш достанется мне, так что не тратьте время. Ступайте лучше есть эклеры!

Сказав это, фигура вальяжно отправилась дальше по площади, полной народу нарядного, веселого и, конечно, не пьяного совсем. Вскоре стали объявлять победителей лотереи:

—…и главный приз – а это у нас медный самовар – достается… Приготовьте свои ладошки… Достается нашей дорогой гостье в лоскутных штанах, имя которой и называть не нужно, вы и так его знаете!

«Черт, – подумалось под шляпой. – Не повезло, – подумалось под шляпой».

Но на ярмарках события мелькают, как стеклышки в калейдоскопе. И лотерея была в миг забыта, едва послышались звуки кадрили. Вся площадь вдруг превратилась в танцующий вихрь из платьев, цветов, лент, косичек, сплетенных рук и улыбок. Даже торговые шатры кружились в своих неуклюжих расписных юбках и отбивали такт деревянными столбами. Все пели, смеялись и усердно оттаптывали друг другу ноги.

Фигура в плаще не плясала, но плыла куда-то в потоке танца, пока ее не вынесло на противоположный конец площади, туда, где верхом на ящике с красками, весь с ног до головы облитый гуашью, сидел художник. Он болтал ногой, курил трубку и угощал комплиментами барышень.

Вокруг него громоздились картины – по большей части луга и крохотные домики, утопающие в сиреневых садах. Но одна картина была больше и ярче всех других. На ней была нарисована девочка в разных носках. Она бежала по полю и была вся овеяна каким-то едва заметным хихиканьем. Ее растрепанная коса тянулась по ветру куда-то за горизонт, лоскутные штаны были забрызганы водой и грязью, а в рот залетали бабочки и цветы. Но лучше всего были нарисованы глаза. Похоже, художник с них и начал. Они были зеленые, с прищуром и смотрели так, как будто бы уже знают о тебе всё и им от этого весело.

Под шляпой бродили раздумья: «где-то я видел этот лукавый прищур… Уж очень он мне знаком. Но у кого?»

– Кто это?

– На этой картине? – переспросил художник. – Неужели ты не знаешь, загадочный господин?

– Я повторяю свой вопрос, – сурово ответили из-под шляпы.

– Судя по всему, ты из очень дальних стран, – художник сочувственно покачал головой, – иначе бы ты точно ее узнал. Это же Дочь всех городов.

Секундная пауза.

– Я беру эту картину.

– Пожалуйста. Она стоит двадцать медных монеток.

– Двадцать монеток? А может, один волшебный камушек?

Из-под плаща высунулась ладошка, на которой лежал круглый молочно-голубоватый камушек.

– Эт