Исповедь

Я согрешила в молодости, было…

Василий, муж, болел, сгорал с чахотки,

Две дочки малые… Под сердцем я носила

Дитя Сафронова… На отдых он короткий

Приехал с прииска, молодой, фартовый,

В поселок, молодухи местные готовы

На что угодно, лишь бы кто сосватал.

Сафрон одно: «Мне приглянулась Анна!..

Есть огород и скот, родительская хата,

Подзаработаю, женюсь, хозяином я стану»

Но Анна замужем, две маленькие дочки.

«Все девушки милы, а Анна лучше, точка!..»

Как муж умрет, вдовою быть мне в двадцать,

Кому нужна с приплодом я такая…

Душа горит и сердце готово разорваться…

Я согрешила, прости мне господь, каюсь.

Не помогло, дитё недолго жило…

Крестили тайно: в мешке не спрячешь шило.

Мне бабы долго мыли кости, и мамаша,

И тятя отходил меня вожжами,

Он набожный, а в гневе тятя страшен…

Всю ночь ревела горькими слезами.

А что Сафрон?.. А он меня не бросил.

Как схоронили Васю, сватов заслал под осень.

Сыграли свадьбу, сынок родился квёлый,

Он не жилец, пророчила знахарка…

С худой болезни в ульях сдохли пчёлы,

А был июль в тот год сухой и жаркий…

Молилась я за будущих малюток:

Ах, господи Иисусе, ты не карай так люто!

Пережила… Чуть только оклемалась,

Опять тяжелая, родила я Наташку,

Ночами образам молилась я бывало,

Спаси и сохрани, на сердце моём тяжко.

А Паша с Марфой спят себе на печке,

Крест наложу, потом задую свечку…

Хлебнули бед, и радости мы знали,

После войны семьёй уехали с Амыла…

Владимир зять, невестки Нина с Валей,

По дочкам старшим тяжко сердце ныло…

Не согреши тогда, осталась бы вдовою

Самсыгиной, не семь, а деток было б двое…

    22.01.24.

Твоей судьбы истоки

Там, где-то там есть Остров на востоке,

Пролив Татарский, южнее – Лаперуза.

Зачем притягивает Остров тот далекий,

Ведь с ним давно разорванные узы…

Не горы: сопки вокруг, посёлок Горки,

Его мой глаз душевный ищет зоркий

И не находит, следы скрывают карты,

Но документ уверенно указывает точку:

Рождённый здесь, твоё начало старта!..

Беспамятных три года первых – строчка

Свободная для вымыслов, фантазий,

Нетронутой оставлю, чтоб не сглазить.

Есть фотография: ребенок на коленях

У матери, и этому малышке всего годик…

И я, теперешний, от тех лет в отдаленье,

И чей-то зов ко мне настойчиво приходит:

Там, где-то там есть Остров на востоке

Твоих начал, судьбы твоей истоки…

    25.01.24.

Волю дам

Волю дам идти, не может,

Разучился разум драться,

Но ползет змея без ножек,

Ей привычно извиваться,

Так и разум стал бы гибким,

Клей привычек держит липкий,

Колесо, а в центре гвоздик,

Крепко гвоздик вбит в основу,

Мелких ягод висят гроздья,

Не берет мороз суровый,

Колесо скрипит вращаясь,

В скрипе слышится: «Прощаю…

Я себе грехи придумал,

Стену выложил сомненьем,

Не веселый, не угрюмый,

Чувство страсти не заденет,

Страхи скатаны в тревожность,

Верю я, что я безбожный,

На сто «я» стрелой разбитый,

Кровь любви смолой стекает,

Будет мне она защитой

От иллюзий, праздных баек…»

Мысли падают горохом,

Кто без крыл, летает плохо,

Расшибется ли отскочит,

Если твердь гранитный камень,

Если мир его порочен,

Если льдом застыло пламя,

Пламя разума и духа,

А душа, как та старуха,

Живой труб, а сверху кокон,

Нет ни возраста, ни тлена,

Язык мертв, слепое око,

Пролетает год мгновенно,

Годом тянется минута…

Волю дать ли бес попутал,

Или разум протестует:

«В живом теле я свободен,

Помянул меня ты всуе,

Мысль пусть по кругу ходит,

Мысль и я неразделимы,

Пусть я мир рисую мнимый,

Он богат, живые краски

В чистоте своей ликуют,

Замолчу я для острастки,

Тишину создам такую,

Что услышишь смерти шорох,

С глаз спадут от страха шоры…»

Волю дал, отнял обратно,

Пусть в узде побудет разум,

Перемножу многократно

Мысль на мысль, и корень сразу

Извлеку, дойду до сути,

Но с чего меня так мутит?

    29.01.24.

Следы гари

И этот дом, и этот голос,

И эти улицы приелись,

И в огороде снежном голо,