Небо падает на землю

Афина Сафонова

Медитировала на слова. Складывала в рифму и просто так любовалась. Вытаскивала

из себя залежавшееся, форму ему давала. Поднимала себя внутренней музыкой.

Получилась одна сплошная песнь про Любовь, Бога и Человека.

Афина Сафонова

Небо падает на землю

Господи мой Боже…

Господи мой Боже,

я не могу больше.

Можно мне проще ношу?

Можно мне толще кожу?

Мира внутри можно?

Я не могу вправо,

я не могу влево.

Мне надо держать небо,

чтоб на голову не упало,

мне надо сажать поле,

носить решетом воду,

мне надо ломать скалы,

и что-нибудь сделать с болью,

и надо смеяться чаще,

но я не могу больше,

совсем не могу, правда.

Я все-таки постараюсь,

куда же еще деваться.

Но Ты запиши там в книгу,

чтоб небо само держалось.

Дай мне, Господи, отпуск.

Ангел

Ангел, имя Твое святи

во всем, во мне.

Не избави, но посети

Собой на Земле.

Пусть цветет Твое имя поверх,

и внутри, и вне,

растворяя жемчужные раковины в глубине.

Да не будет Ему урона

ни в свет, ни в тьму.

Кто не вынес, тот упокоен,

а я живу.

И да будет Оно любовию

ко всему…

Я иду до Тебя, и дарованное

храню.

Божьи

Взять одну из Божьих,

из никомуненужных,

голод и холод знающих,

за себя отвечающих.

Ничьих, случайнорожденных,

теплого места не стоящих,

на порог не входящих

без приглашения,

надолго не остающихся

без приглашения.

Чем-то там занимающихся,

чужих.

Взять одну из Божьих,

как излюбленную, как свою.

Впустить под подол. Накормить молоком.

Положить на лучшее место.

Сказать: мое, оно теперь и твое,

и ты – моя. Моего рода.

Крови моей, души моей семечко, я за тебя отвечаю,

насколько ты мне позволишь.

Это тепло – тебе.

Взять одну из Божьих,

и плотно закрыть дверь наружу,

за которой вьюга и холод.

Позволить ей не уходить.

…Но сколько таких остаётся снаружи?

Ты даёшь приют только своим,

от тебя рождённым, не божьим,

обласканным, благополучным

с рождения.

Тут как будто печать, что ты можешь;

а им.. им должны, наверное, были помочь

их родители – твари.

Их родители – глыбы.

Родители – скалы.

Родители – звезды.

У кого родители – звезды,

тем, наверно, помогут больше.

Возьмут к себе на звезду.

А если ты хочешь помочь

одной какой-нибудь Божьей,

то должна широко-широко

открыть дверь на улицу, в горе и холод,

и брать всех, кто придет,

потому что их много,

потому что твоя от них не отличается…

потому что твои, от тебя рожденные,

не отличаются

и не заслуживают

более теплого места

чем все, в ком течет живая кровь.

И тогда будет рай.

Время

Мне надо времени

Я буду есть время как пирог

Замедленный такой пирог

Я такая голодная

Благодарить время, что оно есть.

А что ты будешь делать, со своим таким большим свободным временем?

Сначала я буду радоваться.

Как ребенок.

Мы будем праздновать с Богом, встретившись в этой точке.

Видишь ли Его? Он всегда обитает там.

Он-то вечный ребенок, просто большой.

А какая разница, чем занимаются вместе Бог-ребенок,

И человек-ребенок.

Может, листик рассматривают

Или бабочку пересоздают.

Или веселятся.

Рассказывают друг другу, что тут было, пока их не было.

Хотя Он-то был здесь всегда.

А человек – не совсем.

Что я буду делать со временем?

Пить его, как воду.

Насыщаться, зеркалить внутрь себя сферы, отражать пузыри,

Лопаться со смеху,

Замирать…

А потом наши творческие миры перепутаются, переплетутся,

И я случайно сделаю то, чего хочет Бог,

Не задумываясь о том, делает ли Он в ту же секунду ради меня то же, чего хотело Я,

тогда, когда оно было во мне, а сейчас почти безразлично, эй, куда оно улетело?…

А, вон оно. Плавает среди моросящих пузырьков Времени. Оно, прикинь, что-то там само делает для себя! Во даёт!

А Бог в это время что делает?

Он создаёт пути.

И игрушки.

А я что делаю?

Ой, я балдею. Мне хорошо. Я пришла. Я немножко возьму себе Бога, как сладкой ваты, отщипну от Него, и буду есть, есть, и Он через меня вырастет, польётся, и вот кто-то уже снаружи ест от меня, как сладкую вату, и мы заполним сладкой в