Полынья моих кошмаров

Мария Кейль

Кажется, этот лес не закончится никогда. Как и мой вечный кошмар, где я тону, а рыжая ведьма то хочет меня спасти, то увести за собой.

Падают на воду дубовые листья, по льду стучат игральные кости.

Колдун всегда побеждает, и стылая осень в лесу навсегда.

Но может быть, однажды здесь выпадет первый снег?

Мария Кейль

Полынья моих кошмаров

Этот лес, казалось, не закончится никогда. Огромные дубы смыкали над головой темный, будто кованый купол, закрывали небо толстыми ветками. На лужах схватился за ночь тонкий ледок. Я поскользнулся и упал во влажные от дождей рыже-коричневые листья. Сзади раздались шаги.

– Волжан! Ты меня догнал! – рыжий сеттер ткнулся мокрым носом в ладонь, требуя встать. Хоть кто-то остался на моей стороне! А то, кажется, иногда, что с тех пор как оказался в плену, хотя колдун зовет это «научением», я скоро забуду, что зовут меня Дарек. Всего месяц назад, сразу после десятилетия, забрал меня из дворца проклятый колдун, а кажется, что я в мрачной чащобе вечность. Что эта осень не кончится никогда.

Вокруг то дождь, то ночные заморозки. Снова и снова.

Этот лес не кончится, но и пусть. Лишь бы дальше от поместья и опостылевших издевок старших учеников и презрительного взгляда колдуна. А так, может, я дойду до границы леса и сбегу к родителям, не дожидаясь семнадцати лет?

Над головой гудел хмурый ветер, он крал серые облака и тащил на небо темно-синие тучи, затем придумывал и менял все обратно. Ветки жутко скрипели, угрожая упасть на голову. Я спустился в маленькую ложбинку. Ветер поутих, вокруг повисла тишина. Из-под земли раздался тихий, хрупкий голос:

– Кто ты?

И тотчас я провалился по пояс в ледяную воду. Холод обжег не хуже огня; я пытался ухватиться и выбраться, но тонкий лед, присыпанный листьями, ломался под пальцами, как стекло. Стужа подбиралась к груди, а ноги не чувствовали дна. Пес носился по краю, рычал, гавкал, но под его лапами тоже начинала трещать тонкая корка, обманчиво прикрытая листьями. Зверь рыкнул, метнулся назад и вмиг исчез за деревьями.

– Волжан! Волжан!

Но пес не вернулся. Неужели, хоть и шел со мной из дома, все же бросил? Как родители, просто отдавшие меня колдуну в ученики… Подумаешь, обещал отец однажды отдать то, что дома не ждал встретить… Он же король! Мог бы и не слушать проклятого мага!

– Помогите! – Я кричал, но лес словно стирал мой голос. Лед крошился под пальцами, и коричневые дубовые листья скользили по стеклу, мешались с осколками, расплываясь по темной воде, как чернильные пятна на бумаге.

– Помогите… – Не хочу здесь замерзнуть. Не хочу!

– Никто не услышит твой голос отсюда. Этот родник проклят, – Рядом возникла рыжеволосая дева в светлых одеждах, и ее «проклят» эхом отразилось от дубовых стволов.

– И я тоже теперь? Проклят и умру?

– Нет, пока я держу тебя, ты будешь жить, – Девушка стояла рядом, по пояс в воде. Но ей словно была нипочем пронизывающая стужа полыньи. Дева взяла меня за руку, и холод пропал, стало легче дышать. Я все еще оставался в воде, но уже не замерзал.

– Спасибо, – Она чуть наклонила голову вбок, принимая благодарность. И концы длинных, огненно-рыжих волос, коснулись темной воды. Издали раздались голоса, шаги и лай. Первый показался Волжан, а следом я услышал:

– Эй, Дарек! Дарек! Ты там живой?

Это были старшие парни. Они спешили по лесу и перекрикивались между собой. Девушка обернулась и испуганно вздрогнула.

– Прошу, не говори никому о том, что ты падал и видел меня. Прошу, не говори колдуну.

– Но кто ты?

– Роана Поллайя… Слышишь? Молчи обо мне. Молчи…

Она пропала, и тело снова пронзила стужа.

– Дарек? Ух ты попал! Держись! Лови веревку!

Парни кинули мне крепкий пеньковый шнур, и тут же вытащили из воды. Меня била дрожь, и не шли из головы призрачные голубые глаза и волосы ярче осенних листьев. Но не из этого жухлого октября, а словно из моих родных ярких и теплых садов.

– Не знали, что ты унесешься так далеко, – хмуро произнес Яр, старший ученик. – Здесь дальше полно болот, и много мелких луж и озер. Не дуркуй, если б не твой Волжан, мог и замерзнуть.

Я обхватил себя руками, пыта