Жабья царевна

Екатерина Шитова

Иринушка бросила нежеланного ребенка в лесу, чтобы в родной деревне ее не заклеймили позором. После этого она начала новую жизнь: вышла замуж за достойного мужчину, родила дочку. Все эти годы она жила без угрызений совести, как будто ничего страшного не сделала.

Но брошенное в лесу дитя не сгинуло бесследно, оно превратилось в нежить – темную, нечистую, страшную сущность. Все это время нежить росла и крепла, обитая на болоте. А теперь она жаждет лишь одного – мести.

Сможет ли Иринушка спасти себя и свою семью от жуткого зла, которое она сама же и породила?

Екатерина Шитова

Жабья царевна

Глава 1

Лес у Зеленого озера тревожно шумел. Беспокойный ветер трепал кусты, обрывая с них зеленую листву, кружа ее между высокими, шероховатыми стволами высоченных елей и сосен. Бескрайние топи, тянущиеся вдаль до самого горизонта, укрылись плотным туманом, который не смог бы рассеять даже самый сильный ветер. Вода у берегов, поросших рогозом, потемнела до черноты, пошла крупной рябью. Птицы притихли, звери попрятались в норы, прижались к земле, и только озерные жабы громко и пронзительно квакали.

Небо заволокло темными, тяжелыми тучами, наполненными дождем. Вот-вот потоки воды хлынут на землю, наполнят воздух прохладой и тяжелой влагой. Ветер завывал все сильнее. Вековые деревья с натужными скрипами раскачивались из стороны в сторону, молодая поросль клонилась к самой земле. Яркая молния рассекла небо огненной вспышкой, и тут же землю сотряс мощный раскат грома. Ураган набирал силу, будто хотел сравнять все кругом с землей.

Лес шумел… Он всегда шумел, когда что-то случалось. Жуткое предательство сегодня произошло здесь. Мать с надвинутым на лоб платком принесла на руках свое новорожденное дитя и положила маленький кулек в густые кусты у самого берега. Она не плакала, ее щеки были сухими, а в темных глазах не было ни капли жалости или сожаления. Торопливо оглянувшись по сторонам, она бросилась бежать прочь и бежала так быстро, как только могла, не оглядываясь, зажав уши, чтобы не слышать громкого, пронзительного плача оставленного на берегу младенца. А когда шаги ее стихли, ветер взревел, и началась гроза. Непогода была поистине страшной, но еще страшнее была материнская нелюбовь, которая, словно ядовитый дым, отравила воздух вокруг…

Брошенное дитя надрывалось от плача: маленькое круглое личико посинело, сморщилось, тельце затряслось в судорогах, тонкий голосок превратился в хрип. Когда ураган стал совсем яростным, кусты рядом с ребенком зашевелились, листья рогоза раздвинулись. На кричащее дитя уставились круглые желтые глаза. И вскоре две худые, длинные руки схватили маленький кулек, подняли с влажной земли и крепко прижали к впалой, обвислой груди. У озера буйствовала гроза, а странное существо с несоразмерно большой головой, вытянутыми конечностями и зеленой пупырчатой кожей, сгорбившись, прыгало по высокой траве, издавая громкие пронзительные звуки, похожие на кваканье.

Младенец притих в крепких объятиях, успокоился, сунул в рот кулачок. Существо замерло на миг, остановившись на самом краю высокого обрыва. А потом прыгнуло в воду, прижав к груди свою маленькую ношу, и тут же ушло на дно. Круги на воде поползли в разные стороны, слились с крупной рябью волн, гонимых ветром к берегу…

Ураган еще долго буйствовал над лесом и озером, ломая и вырывая с корнями кусты и деревья, кружа в воздухе листья и гнилые коряги. А потом все стихло так же внезапно, как и началось. В синих сумерках, медленно опускающихся на землю, заквакали на разные лады лягушки, и где-то в вышине запела свою вечернюю грустную песнь озерная камышовка. Лес затих, погрузился в сон, укутавшись густыми сумерками. Все у Зеленого озера стало так, как прежде, будто ничего тут и не случилось.

***

Три года спустя

В окне дома на самом краю деревни виднелся тусклый свет. Осенняя ночь уже давно заволокла узкие, извилистые улочки густым, холодным туманом, в темноте виднелись лишь иссиня-черные силуэты деревянных домов. Деревня спала, укрытая тихим безмолвием. Даже собаки, и те не лаяли – прятались в деревянных будках или под крылечками