Шесть тысяч мыслей Лины Коваль

Анастасия Малейко

В книге две истории о Лине Коваль. В первой ей 15 лет, во второй – на два года больше. В череде самых обычных дней и событий, когда шарфы намотаны поверх курток, в трамваях пахнет мандаринами, а в подземных переходах играют на маракасах, героиня наблюдает за этим миром и взрослеет.

Сначала Лина никак не может привыкнуть к тому, что у мамы появился художник. Позже с ней случается настоящее чудо – первая работа, и не просто работа, а столетняя мраморная лестница в оперном театре! Здесь же она обретает новую подругу и они вместе расследуют загадочный случай пропажи платья оперной певицы.

В общем, с Линой не заскучаешь. В кладовке она устраивает музей одежды, за ночь сочиняет важное стихотворение, на уроке географии неожиданно засыпает после работы, тревожится за свою соседку и лучшую подругу Киру, а мыслей у нее – просто не сосчитать!

Писательница и драматург Анастасия Малейко по образованию филолог. Преподает студентам института культуры историю мирового театра. Может быть, поэтому что-то связанное с театром есть в каждой ее повести.

А еще Анастасия убеждена: лучшие книги – те, что стоят на полке у подростка, а их украдкой берут родители и проглатывают за пару вечеров. «Именно так я и делала, когда моему сыну было тринадцать», – добавляет она.

Первая повесть о Лине Коваль «Моя мама любит художника» стала лауреатом премии им. В. Крапивина в 2013 году и выходила в «КомпасГиде» в 2015 году.

Образ Лины и атмосферу историй замечательно воплотила на обложке художница Маша Судовых.

Анастасия Малейко

Шесть тысяч мыслей Лины Коваль

Иллюстрации Маши Судовых

Художественное оформление серии Дмитрий Дервенёв

©?Анастасия Малейко, текст, 2024

©?Судовых М. А., иллюстрации, 2024

©?Оформление. ООО «Издательский дом «КомпасГид», 2024

Моя мама любит художника

Глава первая

Про клетчатое пальто, ванильное печенье, лисью шапку и про то, чего не перечислишь

Сегодня второе октября. Мы идем мимо оперного театра с арфами на крыше. Солнечно и ветрено. Словно холодный подвал открыли и запустили туда солнце. Стоишь в янтарной волне, но согреться не получается, только ловишь лицом золотистую пыль, застывшую в зябком воздухе.

На маме клетчатое пальто и красный берет. Она сжимает в руке бумажный пакет с печеньем, пакет приятно шуршит и пахнет ванилью. Мы только что вышли из кулинарии, где мама долго и тщательно выбирала что-то повкуснее. Это «что-то» она несет художнику. Дело в том, что мама любит художника. Может быть, даже больше, чем меня. По крайней мере, мне она не покупает ванильное печенье.

– Ты похожа на студентку, – выдыхаю я в шарф.

– Что? – Ее глаза смеются, а щеки розовые, точно персики, которые мы покупаем на рынке у одного грузина. Грузину нравится мама, он всегда накладывает больше, чем нужно, дарит баклажаны и маленькие приторные дыни. Мама вообще многим нравится. Но полгода назад она выбрала художника. А художников, как известно, нужно постоянно удивлять.

Сегодня утром я проснулась от странного звука. Так скрипели ржавые качели у нас во дворе, пока их кто-то не увез к себе на дачу. Оказывается, это стонали дверцы старого бабушкиного шкафа, пока мама вытаскивала клетчатое пальто. Я его помню только по фотографиям, где она, клетчатая и серьезная, словно учительница, стоит рядом с детским велосипедом. Старая история. Мой день рождения, первый велосипед. Меня, пятилетнюю, долго усаживали, уговаривали, а я все равно убежала, и в кадре остались только мама и велик. Пальто провисело в шкафу десять лет, бабушка даже хотела сшить из него что-нибудь полезное. Интересно, если бы пальто все же превратилось в жилетку или в сиденье для табуретки, чем бы мама сегодня удивила своего художника? Стащила бы у меня малиновую толстовку?..

В моих вещах она уже рылась, сказала, что у меня серая депрессивная гамма. Кто бы говорил. У нее тоже все серое. Не безликое, а благородное. И пальто у нее серое, чуть ниже колен, с огромным стоячим воротником. Я видела старые французские фильмы, там все ходят в таких пальто. Сказала ей про это утром, надеялась отговорить от дурацкой клетки, а она засме