Гремучий коктейль – 4

Харитон Байконурович Мамбурин

У русского князя с необычной фамилией не переводятся проблемы и приключения. Стоит только решить часть задач, то тут же наваливается нечто новое, совершенно неожиданное, да скалится тебе при этом нагло прямо в лицо. Хотя, что уж тут говорить, если тебе пришлось пробудить Гримуар Дурака?

Тут уже неважно, что ты богатый и признанный изобретатель, носитель высокого титула, да и друзья твои отнюдь не кочегары. Чудовищному своевольному артефакту плевать на подобные мелочи. Он пробудился.

Так что выживайте, ваше сиятельство, выживайте. Вы прекрасно умеете это делать!

Харитон Мамбурин

Гремучий коктейль – 4

Пролог

Массивный самодельный доспех двигался неловко и грубо. Каждое его движение было коротким неуклюжим рывком, совсем не похожим на плавные движения конечностей у людей. Он, сильно напоминающий водолазные агрегаты, изредка использующиеся на флоте, сейчас выглядел не в своей стихии, наблюдателям казалось, что под водой, сопротивление которой должно было бы смягчить все эти рывки, тряску и судорожные шаги, оно бы смотрелось куда как лучше.

Тем не менее, оно двигалось. Скрипело, стонало металлом, застывало на разные промежутки времени, требующиеся пилоту для того, чтобы сосредоточиться, делая очередной шаг или движение рукой… но двигалось. Работало. Функционировало.

…и это было настолько важным, что все, кто наблюдал за передвижениями этого самопального механизма, собранного, казалось, полупьяным конюхом на заднем дворе купеческого поместья, вовсе не думали морщиться, отворачиваться или как-то иначе выражать свое неудовольствие при виде столь безобразной железной штуковины, напоминающей помесь шута с полураздавленным железным жуком.

Немногочисленные зрители, уже не первый раз взирающие за тем, как грязный и скрипящий доспех неловко преодолевает примитивную полосу препятствий, были предельно серьезны и сосредоточены. Они умели смотреть вглубь вещей.

Особенно тот, которого все вокруг почтительно звали Его Императорским Величеством.

Петр Третий полагал себя монархом просвещенным, гибким и предусмотрительным, но, разумеется, в меру. Громадье планов этого воистину великого государя требовало определенной упорядоченности в его империи и текущих внутри неё процессах, поэтому великий русский император недолюбливал, мягко говоря, сюрпризы. Особенно вот такие крупные и совершенно неожиданные. Ну вот просто совершенно!

– Вдруг откуда не возьмись…, – пробурчал сквозь стиснутые зубы расстроенный монарх, – …появился в рот еб…

– Кхм! Кхм-кхм…, – закашлялся рядом стоящий телохранитель, пытаясь тем самым как замаскировать некоторую экспрессию императора, так и напомнить последнему, что рядом – дама.

– Боюсь, что не могу с вами согласиться, Ваше Величество, – крайне отстраненным тоном проговорила находящаяся возле императора женщина, не отрывающая ни на миг взгляда от мучений человека в механическом доспехе, – Назвать эту технологию неожиданной – решительно невозможно. Совершенно невозможно. Её я, как и мои коллеги, назову не просто назревшей, а даже… перезревшей. Сильно перезревшей.

– Настолько, что даже вчерашний ребенок мог бы взять и… изобрести, а, Людмила? – недовольно скрежетнул Петр Третий, с облегчением переведя взгляд от хромающего доспеха на вполне себе ровно стоящую волшебницу, даже и не думающую ответить монарху ответным взглядом.

– Именно так и есть, Ваше Величество, – невозмутимая как скала волшебница еле заметно кивнула, – Мы здесь наблюдаем всего лишь воплощенный в металле принцип, доселе незнакомый и невиданный, но предельно простой для понимания.

– Погоди-погоди, Людмила, – встрепенулся император, – Принцип – это же не изобретение, так ведь?

– Нет! – его собеседница, наконец, оторвала взгляд от костюма, из которого в данный момент вытаскивали тяжело дышащего человека, вроде бы имеющего отношение к дворцовой дворне, – Нет, Ваше Императорское Величество! Мы имеем дело именно с изобретением! Крайне… крайне… масштабным!

– То есть ты вот так, да? – монарх слегка стал похож на обиженного ребенка, что не прошло мимо внимания Людмилы.

– Это моя работа, – спокой