От Александровского централа до исправительных учреждений. История тюремной системы России

Александр Викторович Наумов

Документальный триллер

В марте 2024 года исполняется 145 лет тюремной системе России. Александр Наумов более 10 лет возглавлял пресс-службу Главного управления исполнения наказаний (ГУИН) по Иркутской области. Основываясь на секретных документов из архива МВД РФ, бесед с начальником Озерлага, а так же многочисленных интервью с сотрудниками ГУИН, автор рассказывает историю тюремного дела в России.

Крупнейшая каторжная тюрьма Российской империи – Александровский централ – была учреждена в 1873 году в селе Александровском (76 км к северо-западу от Иркутска). В ней содержались политические и уголовные преступники, высылаемые из европейской части России на каторжные работы в Восточную Сибирь. Через нее прошли: Ф. Дзержинский (1902); М. Фрунзе (1914); С. Орджоникидзе (1915—16) и другие.

В 1948 году бывшему Александровскому централу был присвоен статус Озерлага – в нем должны были отбывать наказание осужденные по 58 (политической) статье. Среди тех, кто отбывал наказание в Озерлаге: певица Людмила Русланова, разведчик Дмитрий Быстролетов и др.

Наумов Александр Викторович

От Александровского централа до исправительных учреждений

История тюремной системы России

Вместо предисловия

Как начальнику пресс-службы, автору этих строк больше десяти лет довелось осуществлять информационную политику Главного управления исполнения наказаний по Иркутской области. И по роду службы интересоваться историей пенитенциарной системы обширного региона. Как известно, в царское время Иркутская губерния простиралась на такую огромную территорию, что сегодня даже трудно представить. Мои предки могли запросто съездить на Аляску, добраться до Алеутских островов, посетить Калифорнию и даже Гавайи. Причем без виз и таможенных сборов, и не на фиксированное число дней, а хоть на сколько – да вообще на ПМЖ, но…

Но я отвлекся (вернее, увлекся). Итак, продолжаю. Если вы знаете, где находятся так называемые Красноярские столбы, то на восток от них было ровно столько мест заключения, сколько лет сейчас Москве (ну ладно, я перегнул палку – на самом деле поменьше). Но все равно – много. И в одних только названиях можно было запутаться: уголовные тюрьмы, просто тюрьмы, пересыльные тюрьмы и так далее. Ну а главное, что открытие новых мест заключения диктовалось не только динамикой преступности. А в первую очередь глобальными планами по дальнейшей колонизации огромных территорий. И на заключенных делалась очень большая ставка.

Именно они выполняли здесь самую тяжелую работу: от освоения угольных копей до прокладки Транссибирской железнодорожной магистрали. Да и среди участников знаменитых морских экспедиций Григория Шелехова тоже было немало, как сейчас сказали бы, мутных личностей. Ну а спустя полтора века заключенные совершили новый подвиг, построив всего за несколько лет треть БАМа – от Тайшета до Лены. Дальнейшие работы были прекращены в связи с началом Великой Отечественной войны.

На моем рабочем столе дребезжит служебный телефон.

– Алло, Александр Викторович? – раздается в телефонной трубке.

– Я слушаю, говорите.

– Это Коровин Иван Михайлович вас беспокоит, – голос на мгновенье смолкает.

– Слушаю вас, Иван Михайлович.

– Да вот, я слышал, Александр Викторович, что вы занимаетесь историей Главного управления?

Действительно, недавно в газете «Иркутск» вышел мой очерк «Страна сибирская, тюрьма иркутская». По объему – на газетную полосу. Под заголовком – рисунок: иркутская тюрьма прошлого века. Крышу венчает купол «церкви во имя Св. Бориса и Глеба». Под козырьком крыши, выступающим над центральной частью здания, четыре колонны. На уровне второго этажа они упираются в перекрытие, под которым – аркообразные ворота в тюрьму.

Сейчас ни ворот, ни колонн, ни церкви здесь нет, хотя в общих чертах старое здание бывшей тюрьмы, в советское время ставшей следственным изолятором, сохраняет свои прежние контуры. Однажды в изоляторе задумали перебрать крышу, которая во время дождей протекала. Сняли первый слой полуистлевшего кровельного железа и