Часть первая

Жора Карпов

Глава первая

Посреди большой станицы Михалёвской, в просторном доме, старики Карповы жили испокон веков. До войны у дружной четы было два сына и дочь. Но вот случилась беда: старший погиб в самом конце войны, младший подорвался на мине, когда уже изгнали врага. А дочь от дифтерита умерла ещё раньше.

Сразу после войны у осиротевшей четы родился ещё один как бы первенцем сын Никита, а спустя года три – второй – Жора. Для колхозного механизатора, Антона Петровича, и его жены, Пелагеи Ивановны – лучшего семеновода, поздние дети явились, как ясные солнышки после долгой тёмной ночи, как искупление судьбой своей вины перед ними за все их неутешные страдания и надеждой на будущее, что не зря прожили вместе.

Оба сына были выше среднего роста, оба с вихрастыми чубами. Правда, Жора был чуть выше и стройней Никиты. Младший пошёл мастью чернявой в отца, такой же горбоносый и шустрый. Старший – тёмно-русый и с прямым носом – в мать. У Жоры черты лица тонкие и резкие, у Никиты – мягкие, лицо спокойное. Одним словом, два противоположных характера, как огонь и вода. У Антона Петровича лицо умудрённое жизнью, уставшее, седые волосы, широкие, чёрные от работы ладони.

Карповы отдавали детям всё, чем располагали, всё, что было в их силах, только бы вышли в люди да порадовали родителей на старости лет, и стали бы в их нелёгкой жизни верной, надёжной опорой.

Собственно, их старания оправдались; Никита, окончил техникум связи и по распределению попал в Новостроевск, откуда призвался в армию. А когда отслужил, то снова уехал туда же и поступил на вечернее отделение в институт и вскоре женился, по месту работы получил однокомнатную квартиру в дачном посёлке от секретного полувоенного объекта.

Ещё учась в техникуме, Никита заразил радиоделом меньшего брата. Жора мучительно долго не без подсказок Никиты собирал детекторный радиоприёмник, который, в конце концов, стал ловить две или три волны. Этот успех окрылил Жору, и он страстно увлёкся радиолюбительством, и снова не без помощи брата собрал на этот раз радиопередатчик, который мог налаживать связь с местными радиолюбителями.

Но отец, Антон Петрович, в свой черёд, не без ревности к его увлечению, приобщал Жору столярничать, чем сам владел смолоду в совершенстве. В свободное от работы время вырезал художественные кружева и резьбу по дереву. Всю жизнь отец сожалел, что это ремесло не стало для него главным. И мечтал, чтобы младший, заявивший в школе успехами по рисованию, обучился бы столярному делу и достиг высот мастерства. Ведь любая учёба Жоре давалась легко, и всё он делал, как бы шутя, и даже бравировал перед старшим Карповым, что ему всё по плечу: и столярничество, и электроника. Тем не менее, вняв просьбе отца, после восьмилетки поступил в строительное училище. Конечно, мог бы пойти по стопам Никиты, однако повторять стезю брата не захотел – своя надёжней, притом сориентированная отцом, которого очень любил и не хотел его обидеть…

По окончании профтехучилища Жору направили в строительный комбинат, где, впрочем, краснодеревщиком, на кого обучался, даже не пахло. И как-то так получилось, он потерял интерес к этому ремеслу, а тут вскоре подхватила его армия…

Старик Карпов проработал всю жизнь в колхозе, и все его предки были скотоводы и хлебопашцы, мечтал, чтобы дети нарушили их династию, так как его роду она не принесла счастья…

И вот со временем Никита стал инженером по связи. Приехал в отпуск к родителям с женой и сыном. И так совпало, неделю назад демобилизовался из армии Жора. Братья встретились после долгой разлуки, хотя изредка переписывались. Никита звал брата к себе на жительство и обещал того устроить на работу. Жоpa охотно отвечал, что полезное предложение сначала надо обсудить со стариками.

Седовласая мать, Пелагея Ивановна, восседая на диване с невесткой Альбиной, вела с ней житейский разговор. Внук Сашка тёрся возле бабушки, которая поглаживала его по головке.

Мужчины уселись за стол, слегка выпивали и обсуждали свои насущные вопросы. Когда Никита рассказал о смысле своей работы, Антон Петрович с важным задумчивым видом и с обречённостью в го