Сказ и птице синей или как рай Уссурийский искали

Наталья Олеск

События повести происходят в преддверии далёкого 1914 года, переломного для России. Главный герой, молодой человек по имени Николай, отправляется на поиски земли счастливой – Беловодья, «края Ассирийского близ Тихого моря-окияна». В те времена существовало много легенд о птице Сирин: она указывала верную дорогу в Рай земной, где сбываются все заветные мечты и желания. Николай садится на поезд, который мчит его на восток, и здесь начинаются маленькие чудеса. А случается всё со встречи с той самой птицей счастья…

Многие в повести узнают историю своей семьи, и каждый обязательно найдёт что-нибудь именно для себя, самое нежное и сокровенное. Ведь птица-счастливица, если приглядеться хорошенько, всегда где-то рядом!

В тексте используется много устаревших выражений и географических названий, которые употреблялись более ста лет назад. Книги автора читают не только взрослые, но и дети, поэтому в конце есть небольшой словарик, составленный в алфавитном порядке.

Для широкого круга читателей.

Наталья Олеск

Сказ и птице синей или как рай Уссурийский искали

***

По улице брёл парнишка, лет семнадцати-восемнадцати, не больше. Грустил, думал о чём-то, по сторонам мало смотрел. Росту был он среднего, одет не то, чтобы как дворянин*, но и не как крестьянин*, лицо умное, серьёзное. До Петербурга* добрался он из деревни своей на перекладных* только к обеду. Долго ли, коротко ли шёл, только встретил он старика.

– Здравствуй, дедушка, меня Николаем зовут! – поклонился молодой человек.

– Здравствуй-здравствуй, юноша! – отвечал ему старец*, внимательно встречного разглядывая. – Меня Ксенофонтом кличут*. Куда направляешься, что ищешь?

– Ох, смута* везде, говорят, пришли времена последние*. Родителей у меня нет, и посоветовать некому. Вот и решил для себя: как встречу старца седовласого, спрошу у него, что делать, в какую сторону идти и как жить дальше. Даже в Петербург приехал, здесь мудрых людей больше, чем в деревне моей.

А к слову сказать, приближался тысяча девятьсот четырнадцатый год*, переломный год для России-матушки*…

Задумался старец, подслеповатые глаза прикрыв. После долгой думы ответил юноше:

– На востоке, где солнце встаёт, есть место одно – Беловодьем* зовут. Леса там могучие, реки многорыбные, земли урожайные, просторные, а жизнь свободная – всем места хватает. Рай* там земной, или Ирий* по-нашему. Синие птицы живут в тех краях, песни поют неземные, птицами счастья называются. Поезжай, неча* в Петербурге делать, думаю, и без тебя тутошки* разберутся.

– Дедушка, а как попасть в сторону* тамошню*?

– Я сейчас записку напишу. Береги её пуще глаза*. Заверни в несколько холщовин*, дабы* не промокла. И никому про неё не сказывай*. Помни: язык твой – враг твой*. Читать-то умеешь? – старик с хитрецой на Николу поглядывал.

– Конечно, дедушка, умею. И языки разные знаю!

– Откуда же выискался такой, да не в царской одёже* ходишь? – старец смешливо прищурился.

– Маменька с папенькой трудились не покладая рук, все деньги на моё образование тратили. Один я у них. Кроме французского и немецкого много наук разумею*. Родителей как два месяца не стало. Вот и мыкаюсь*, не знаю, как дальше жить.

В это время старец Ксенофонт на чистой белой тряпице* карандашом буквы старательно выводил. А вслух проговаривал:

– Край тот Ассирийский называется, лежит близ Тихаво моря-окияна*. Место благодатное там. Возьми билет, по железной дороге поедешь. Будешь три недели добираться, но не пужайся*, время быстро пройдёт. Сердце своё слушай, оно тебе всё подскажет. Трудные времена сейчас, лихие*. Может, и спрячешься, спасёшься. Возьми! – и протянул записку.

– От кого прятаться-то, дедушка?

– Ох, беда-беда будет! – шептал старец, на вопрос не отвечая. – Помни: встретятся на пути люди разные. Но ты всегда товарищей в подмогу и в радость ищи, не будь один. И перо возьми. Оно тебе путь укажет. Это перо птицы Сирин*. Сказочная она птица, но кто знает, что на пути далёком приключится. Перо ведь как-то попало ко мне, – подмигнул Ксенофонт и, пока Никола в поисках вокзала по сторонам оглядыв